Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.1
Шрифт:
— Вот и все, — сказала Нина, глядя в широкое с рваными краями отверстие, над которым низко летели облака. — Придется сегодня ночью чинить крышу. Добровольцы есть?
— Я сделаю, — вызвался Джим. — Вы мне не помощники.
— А я? — спросил Павлыш.
— Вам придется возиться с этим. — Нина показала на дракона.
— Не вздумайте от него чем-нибудь заразиться, — предупредил Лескин.
— А теперь вернемся в столовую, — предложила Нина, — и продолжим прерванную трапезу. Леопольд, отправляйся
Павлыш наскоро обработал рану Татьяны-маленькой, которая с одинаковым стоицизмом переносила боль и укоры Павлыша и даже успела поведать, как удалось убить дракона.
— Это еще доктор Стрешний придумал. Ведь их ничего не берет. Можно даже пулей в голову попасть, но мозг такой малюсенький, что только добро переводить. Стрешний догадался сделать чучело человека и подсоединить к заряду взрывчатки. Три дня они приманку не брали. Может, только на движущуюся цель реагируют…
— Их много? Потерпите, сейчас заканчиваю.
— Ничего, я терпеливая. Сразу много не бывает. Я их уже различать научилась. Этот, которого взорвали, довольно маленький. А есть мамаша — она просто застилает солнце. Это она, по-моему, к нам сейчас лезла. Драконы кружат в небе, точно коршуны, — и совсем не страшно. А пикируют, как камень. Секунда — и он здесь. Если ты в черном или зеленом, еще может обойтись, а любое светлое пятно для них — словно для быка красная тряпка. Вы, может, заметили, что мы даже лица грязью мажем?
— Заметил.
— Это не патология, а необходимость.
— А как-нибудь без грязи нельзя?
— Что еще придумаешь? Грима у нас нет. Скафандры — светлые, в них и вовсе не выходи. Можно обернуться платком. Нина так и делает. Но в здешней жаре только она и может в нем работать. Грязь удобнее.
— Садитесь, доктор, — пригласила Нина. — Пора вводить вас в курс дела.
Павлыш послушно сел. Татьяна убежала в госпиталь кормить больных.
— Мы вас как будто специально пугаем. Не планета, а кошмар какой-то, — посочувствовала Нина. — Фантастический роман. Срочный вызов с далекой станции. Там какая-то неведомая угроза уносит жизнь за жизнью. Затем появление незнакомцев, носилки, загадочное путешествие над страшной планетой.
Джим принес кастрюлю с супом и разлил по тарелкам. Половник в его руке казался чайной ложкой. И тарелка у него была особая, видно, возил с собой — в нее умещалось литра три.
— Разгадка таилась в страшном чудовище, которое преследовало мирных ученых, — сказала Нина.
— И его кормили молоденькими научными сотрудницами, — поддержал Джим.
Лескин не участвовал в игре. Он принялся за суп, ел методично и как-то скучно, словно взрослый, случайно попавший на детский праздник.
Татьяна
— Как же получилось, что о драконах не было известно раньше? — спросил Павлыш.
— Сами удивляемся, — ответила Нина. — Почему-то первая экспедиция о них ни словом не упомянула. Я думаю, потому, что их лагерь был далеко отсюда, на берегу моря, там свои проблемы и своя фауна.
— Тоже не всегда приятная, — добавила Татьяна.
— Да. А когда они искали место для постоянной станции, то им приглянулся наш холм. Тогда шли дожди. Проливные дожди, с утра до вечера. А в дожди эти твари не летают. Отсиживаются в гнездах.
— Это мы сейчас ходим головы задрав, — сказала Татьяна. — А тогда было как на курорте. Только-только дожди кончились, потеплело. Мы с Ниной куда-то ехать собрались; я в вездеход села, она прибор несла. Как она среагировала, уму непостижимо — я сижу, и вдруг Нина влетает в люк, прибор где-то потеряла, люк захлопнула. А он ка-ак бабахнет по крышке. Я ничего не понимаю… Помнишь, Нина?
Нина кивнула. А Павлыш позволил себе усомниться, что Нина когда-нибудь гуляла по этой планете, как по курорту.
— Ну ладно, — произнесла Нина, дождавшись, когда Татьяна закончит рассказ. — Все ясно. Павлыш уже видел дракона. У нас есть и другие проблемы. И лучше с ними познакомиться сразу. Проблема номер два — комары. Это не комары, а изверги, для меня лично хуже драконов. Жало в сантиметр длиной, пробивают любую ткань. Они выходят на охоту за нами, как только зайдет солнце. Если искусают, заболеешь лихорадкой. Сейчас Татьяна-большая в госпитале лежит. Вот так и живем — днем драконы, ночью комары, а нам приборы круглосуточно проверять…
— Вы не подумайте, — сказал Лескин, покончив с супом, — что мы жалуемся на жизнь. Везде свои трудности.
— Я и не думал…
— Погодите. С другой стороны, вы можете недооценить наши проблемы в силу той легкости, с которой у нас, к сожалению, обычно говорят о серьезных вещах. Если не принять мер, то трудно представить, чем это кончится. Вы ешьте, суп остынет.
— Он не может, — ответила за него Татьяна, — он придумывает, как избавиться от дракона. Мы все через это прошли, доктор.
Лазарет оказался кельей чуть побольше других. На одной половине стояло две кровати. Ближняя к двери была застелена, на второй лежал Леопольд. За ширмой, на другой половине, тоже была кровать. На ней спала темнокожая курчавая женщина.
— Таня, ты спишь? — спросил Леопольд, когда Павлыш кончил осматривать его ногу.
— Нет. Я проснулась. Доктор, я хочу с вами познакомиться. — Голос был слабым.
У Татьяны-большой был жар, лоб влажный, глаза блестят… Губы казались светло-голубыми на шоколадном лице.