Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.5
Шрифт:
– А другие ненавидят и тоже трепещут, – сказал Мишель, который, как землянин, имел право на скептическое мнение. Вероника положила ладонь на его руку, чтобы остановить.
– Здесь всюду уши, – прошептала она.
– Оракул любит выступать по телевизору, читать лекции, заколдовывать воду, предсказывать результаты местных выборов… Но главное его выражение: «Я никогда не ошибаюсь!»
– «И если я предскажу день своей смерти, то умру в тот же день», – закончила цитату Вероника.
– И я убежден,
– Скорее всего, не дождетесь, – сказала Кора. – Такие люди себя берегут.
– Боюсь, что так, – согласился Мишель. – Ну что ж, поехали?
Когда они вышли в обширный, но низкий холл гостиницы, Вероника, все так же вполголоса, обратилась к Коре:
– А о чем вы его хотите спросить? Если это не секрет?
– Для вас не секрет. Этот оракул объявил даме Рагозе и, возможно, другим лицам, что принца Густава убьют во время ВР-круиза.
– Все знают об этом! – подтвердила Вероника. – Я сама, кажется, вам об этом говорила.
– Но меня интересует – откуда он получил такую информацию, – сказала Кора.
– Оттуда, – показал Мишель пальцем в потолок. Он пропустил Кору в дверь.
– Милый Мишель, – сказала Кора. – Подобно вам, я верю в законы физики, а они гласят: слухи и сплетни распространяются от человека к человеку без посредства высших сил, которые заняты своими делами.
– Хорошая теорема, – согласился Мишель.
– Аксиома, – возразила Кора.
Было прохладно, собирался дождик. Мишель нервно раскрыл зонт, потом закрыл его снова. Кора спросила:
– А где ваша машина?
И по тому, как вздрогнул Мишель, поняла, что допустила бестактность. И тут же вычислила какую. Кора прилетела из мира, где машин или подобных им средств передвижения изготавливается столько, сколько нужно. Если у тебя что-то случилось с флаером или мобилем, ты берешь со стоянки другой… Но сейчас-то она в чужом мире. В мире, где машина – предмет престижа, где машины дефицитны и недоступны подавляющему большинству жителей Рагозы.
– Вашу машину взорвали из-за меня, – сказала Кора.
– Я напишу и отправлю на Землю рапорт, – сказал Мишель. – И они пришлют новую машину через два года. Да еще с выговором… А как нам работать?
– Как только вернусь на Землю, я сразу же пойду в Космофлот, – сказала Кора.
– Они будут с вами очень вежливы. Они мастера избавляться от неудобных посетителей.
– Но как же вы будете без машины?
– Буду брать напрокат, когда прилетают корабли. А так… обойдемся. Здесь есть общественный транспорт, – сказал Мишель, разводя руками и становясь еще более похожим на французского мима.
– Это не общественный транспорт, – возмутилась девушка. – Это общественное безобразие!
–
Мишель поднял руку. Притормозило такси.
– К оракулу, – объявил Мишель. Водитель подозрительно покосился на пассажиров, но ничего не сказал.
– Интересно, кому я так помешала? – поинтересовалась Кора.
– Наверное, клану Дормиров, – предположила Вероника. – Это они хотят убить нашего Густава, чтобы трон достался тупому Кларенсу.
Выслушав Веронику, Кора обернулась к Мишелю.
– Не знаю, – тихо сказал тот. – Я не могу для себя ответить на вопрос: что выгоднее для клана Рагозы – посадить ли на трон законного короля из собственного клана, который ставит своей целью задачу ликвидировать кланы и превратить Рагозу в государство нового типа… или договориться с другими кланами и отдать трон чужому, но послушному королю?
Кора не стала отвечать на вопрос, обращенный не к ней.
Вероника ахнула:
– Ну как ты мог так подумать!
Машина свернула на пальмовую аллею фешенебельного района.
– Будьте осторожны, – прошептала Вероника на ухо Коре. – Если он предсказывает смерть, то человек обязательно умирает. Уже были случаи… Не злите его.
– Это не входило в мои планы, – призналась Кора.
Перед узорчатыми железными воротами Кора, попрощавшись, вышла из машины.
В воротах ее встретил мажордом в ливрее, с деревянным жезлом.
Кора поглядела на светящуюся электрическими лампочками вывеску над воротами: «ОРАКУЛ ПРОВАЛА».
– Что это означает? – спросила она. – Где у вас провал?
– Вам объяснят, мадам, – ответил мажордом. – Господин оракул ожидает вас в голубой гостиной, как раз у провала.
Фонтаны журчали на разные голоса, птицы вторили фонтанам, а бабочки, что кружились над клумбами, старались удержаться в колорите высаженных там цветов.
Господин оракул встретил Кору в вестибюле. Он стоял, опершись ладонью о белый бок мраморной Венеры.
– Кора, милая, – сказал он. – Как радостно и трогательно тебя увидеть вновь!
Оракул удивил Кору. И не столько странным приветствием, как тем, что оказался нестарым человеком, лет тридцати пяти, аккуратно, по местной моде, причесанным и одетым. Одна прядь была покрашена в голубой цвет и, завитая, падала на правый глаз – ну точно как у знаменитого певца, имя которого Кора, к своему стыду, забыла.
– Мне очень приятно, – сказала Кора, направляясь к оракулу и протягивая руку. – Но я не помню, когда мы встречались.
– Ах, Кора, Кора, – укоризненно произнес оракул, улыбаясь лукаво и добродушно. Был он неестественно гибким, словно вместо костей в нем находился упругий резиновый костяк. – Мы же были дружны в прошлой жизни, в конце двадцатого века… Ты была императрицей Жозефиной, а я маршалом Фошем.