Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.5
Шрифт:
Выйдя от докторши, Ко поглядела вдоль коридора. Было трудно оторваться от двери и сделать первый шаг.
В коридоре было чисто, но тишина была зловещей…
Ко побежала к своей каюте.
Захлопнула за собой дверь и кинулась на койку. Она готова была отдать все – только бы вернуться на Детский остров.
Но долго ей отдыхать не пришлось.
К сожалению, двери на «Сан-Суси» не запирались. Ей пришлось убедиться в этом минут через пять, когда
– Не прыгай в угол, – сказал он, заходя и закрывая дверь за собой. – Я тебя не трону. Не люблю искусанных женщин.
– Так ты все знаешь?
– Разумеется, знаю.
– И ты не пришел мне на помощь?
– Клянусь тебе, Вероника, клянусь тебе именем моей мамы, я не подозревал, что он придумает такие идиотские шутки.
– Ты это называешь шуткой? Да я чудом осталась жива! Я требую, чтобы меня немедленно выпустили с корабля!
– Без скафандра? – усмехнулся жених.
– Да хоть бы и без скафандра – только бы избавиться от вашей компании!
– Как ты странно заговорила!
– А что мне остается? Я не могу узнать моего жениха! Меня травят львами, я вообще не уверена, что меня оставят в живых. Почему? За что?
– Вероника, – вздохнул жених, присаживаясь на краешек койки. – Я должен сказать, что ты совершенно права. Мы все ужасно виноваты перед тобой. Хотя начала все ты сама. Это ты травила нашего князя…
Жених вздохнул и замолчал.
– Что ты хочешь этим сказать? – грозно спросила Ко.
– Ты упрекнула его бедностью, а для него это – самый больной вопрос.
Жених замолчал, будто прислушивался, и K° услышала, как с потолка над самой головой жениха раздался шепот:
– Скажи о народе… о народе.
– Да, – спохватился жених. – Больше всего наш князь печется о благе своего народа. Народ, мы должны тебе сказать, частично бедствует. И в некоторых случаях получает гуманитарную помощь, которую разворовывают корыстные чиновники. А князь нервничает, черт побери! Теряет над собой контроль.
Артем прислушался к писку, доносившемуся из вентиляционной решетки, и завершил свою мысль:
– И он порой срывает свой гнев и ненормальности своей патологически гениальной натуры на совершенно неповинных девушках. Вот такие дела…
Ко поглядывала наверх, затем на жениха и спросила:
– Должна я понимать твои слова как формальные извинения князя Вольфганга?
Жених подумал, но никаких звуков сверху не доносилось.
– Не знаю, –
– Чего вздыхаешь? – спросила Ко.
Хотя Артем был мерзавцем, она уже к нему немного привыкла и понимала, что, сложись обстоятельства иначе, был бы он самым обыкновенным парнем, может, даже неплохим спортсменом. На него Ко не сердилась. Может, ему самому не нравилось…
– Скажи, – спросила она жениха, – а тебе нравится, когда девушек травят львами?
– Да ты с ума сошла! – воскликнул жених. – Да я бы такого мерзавца, да я бы… – и тут его голос сошел на нет, а с потолка совершенно явственно прозвучало:
– И что же ты сделал бы с таким мерзавцем?
Артем помолчал, борясь с собой, а потом все же произнес, запинаясь:
– Это не метод… мой князь.
– Понимаю, что не метод! – завопил голос с потолка. – Сам понимаю, что надо лучше разбираться в людях. Но так хотелось позабавиться…
– Я пойду к себе… – сказал Артем.
– Нет, – возразил голос. – Сначала проведите любовную сцену. Вы жених и невеста, в конце концов, а не чужие люди.
– Не вмешивайтесь, князь! – строго сказала Ко.
– А я и не вмешиваюсь, – захихикал князь. – Я вообще отсутствую.
– Уходи, Артем, – сказала Ко.
Но тут, видно, Артем, совсем запутавшись в указаниях и советах, сам принял решение.
– Навозная муха Ванесса тебя подлечила? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, раны не болят, трогать тебя можно?
– А зачем тебе меня трогать? – насторожилась Ко.
– От избытка чувств.
– Ах, оставь, Артем, – возразила Ко. – Нет у тебя ко мне никаких чувств.
– Есть, – ответил голос с потолка.
– И вы отстаньте, в конце концов! Никуда от вас не денешься! Лучше выкиньте меня в космос, чем так обращаться! Но предупреждаю, что перед смертью я буду сопротивляться так, что комиссар Милодар примчится ко мне на помощь…
– Так… – послышалось с потолка. И после паузы: – Значит, вы с ним знакомы?
– Еще бы не знакомы! Он меня любит, – сообщила Ко. – Он же курирует наш приют. Он нам всем как родной отец.
– Отец! – в голосе прозвучало презрение. – Таких надо уничтожать в колыбели.
– Он вам сильно насолил, князь? – спросила осмелевшая Ко.
– Помолчи!
– Значит, насолил, – обрадовалась Ко и чуть не погубила себя, увлекшись воспоминаниями о комиссаре Милодаре. Потому что, воспользовавшись моментом, жених подвинулся к ней вплотную и попытался обнять.