Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.8
Шрифт:
– Что она кричит? – раздраженно спросила госпожа Парвус.
– Ей холодно, – сказал Андрей.
Теннисист преданно обнимал мадам Парвус.
– Всем холодно. Мне – холоднее других.
– Что здесь за берег? – спросил Бегишев у госпожи Парвус. – Здесь есть какие-то города?
– Ну как я вам скажу! – ответила мадам Парвус. – Я не имею представления, на сколько километров мы отплыли от Стокгольма. Вернее всего, это место не людное, но цивилизованное. Здесь
– Нам надо где-то укрыться, – сказал Бегишев.
Он перебрался поближе к госпоже Парвус и говорил ей шепотом, так что Андрею приходилось склонять к нему голову, чтобы услышать.
– Вы лучше мне объясните, – не выдержал Андрей. – Все равно без меня она не поймет.
– А ты старайся, – одернул его Бегишев.
Нет, он не был напуган или растерян. Он планировал свои следующие шаги.
– До берега недалеко, – сказал Бегишев, – мне первый сказал, что недалеко. Через полчаса будем там, если не промахнемся. А потом в нашем распоряжении будет не больше часа. Ты переводи, Андрей, переводи, я на мадам надеюсь.
Госпожа Парвус покачала головой, полотенце развязалось, и конец его ниспадал на плечо, как деталь кокетливо завязанной чалмы.
– Значит, за полчаса на берегу надо или надежно упрятать ящик, или найти машину, которая отвезет к финской границе. У нас с Антониной есть финская виза.
– Нет, – возразила мадам. – Финляндия меня не устраивает.
– Что же тебя устраивает?
– Не бойтесь, – сказала госпожа Парвус, – есть выход. Здесь есть маленький курорт. Там живет кузина Сержа.
Серж согласился с тем, что у него есть кузина.
– Мы остановимся у них.
– Может быть… – сказал Бегишев. – Может быть, это выход. Главное для нас – не дать себя спасти.
– Что вы имеете в виду?
– Через час на побережье появятся спасатели, а в небе от вертолетов свободного места не останется. Вы же понимаете, какая сенсация – колоссальный русский теплоход терпит крушение в шведских шхерах. Количество жертв неизвестно и, возможно, исчисляется тысячами!
– Что ты кричишь! – упрекнула Бегишева Антонина.
Она была похожа на какую-то птицу с пышными перьями и голой шеей. Может, на кондора. Проснется, вытянет шею и каркает.
– Я боюсь, что не переживу это ужасное путешествие, – тонким стариковским голосом запел Ильич. – Мне надо сделать политическое завещание.
– Еще чего не хватало! – откликнулся Бегишев. – Ты нам в Москве пригодишься. Мы с тобой еще такие дела прокрутим, ты сам себе не поверишь!
– В самом деле? – Голос Ильича окреп.
– А пока помолчи,
Он сделал ударение на последние слова, как бы ставя вождя на место, затем снова обернулся к мадам:
– А где живет эта кузина? Ты сможешь найти ее?
– Если мы высадимся на берег, – сказала мадам, – то я смогу сориентироваться. Ведь у моряков есть карта?
– У вас карта есть? – спросил Бегишев.
– Постараемся, – ответил первый, и неясно было, есть у него карта или только уверенность в своих силах.
– Мне кажется, что впереди берег, – сказал Ильич, который был дальнозорким.
Все стали смотреть вперед. Там было темно. Андрею показалось, что он видит белую полоску прибоя.
Где-то неподалеку постукивал двигатель – наверное, еще одна шлюпка шла в том же направлении.
Бегишев тоже услышал стук мотора и сказал:
– А вот свидетели нам ни к чему.
– Тут деревья, – сказала госпожа Парвус. – Я здесь бывала. Сосны и камни. Тут легко спрятать ящик на время. Под охраной.
– Может быть, – сказал Бегишев. – Пока мы будем искать твоих родственников или местного слесаря.
– Опять слесаря! – проворчал Ильич. – Мы уже искали слесаря.
– А что же делать, если ты простых вещей запомнить не можешь.
– Каких вещей? – удивился Ильич.
– Где ключ спрятал!
– У меня нет памяти предыдущего рождения! – заявил Ильич гордо, словно это было его собственным высшим достижением.
– Он не настоящий Ленин, – сказала Антонина. – Он притворяется.
– А отпечатки пальцев? – возразил Ильич. – Кто подделает отпечатки? Да если бы не я, вы и близко к ящику бы не подошли.
– Сидели бы дома, – вдруг вступил в разговор Алик. – Играли бы в покер. Вся ваша жизнь – игра.
– Тоже мне философ! – рассердился Ильич. – Тебе деньги платят, чтобы охранял.
– Мальчики, мальчики! – прикрикнула на них Антонина. – Впереди берег, точно впереди берег.
Все замолчали, вглядываясь вперед. Белая полоса прибоя стала отчетливо видна, и сосны топорщились черным на фиолетовом небе.
В тишине был слышен звук мотора. Он пронзил туман и тишину, как будто неподалеку крутили старинную швейную машинку.
– Черт побери, – сказал первый помощник. – Это капитанский катер.
– Почему бы не быть тут капитанскому катеру? – спросила Антонина.
– Нет, – ответил первый. – Капитан должен остаться на борту.
– Может, он его покинул, – сказал Бегишев.
Но встревожился.
Затем, как бы желая перекрыть неприятный для себя звук, он сказал: