Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
Лидочка говорила, будто висела в безвоздушном и беззвучном пространстве, а все вокруг прислушивались к ее словам.
– Да, – односложно ответил мужчина и повесил трубку.
– Вы слышали? – сказала Лидочка.
– А что случилось? – спросила Валентина, которая могла лишь догадываться о смысле разговора.
– Это был Джерри? – спросила Алла.
– Нет.
– Значит, полиция, – сказал Слава обреченно. Будто это он сделал что-то плохое, а теперь пойман на месте преступления. – У них дома полиция.
– Кончай молоть чепуху, – оборвала его Алла. – Еще накличешь!
–
– Откуда я знаю? Не я по телефону разговаривала, а Лидия!
Как будто Лидочка была виновата в том, что Джерри не подошел к телефону.
– Надо снова позвонить, – сказал Слава, но к телефону не подошел.
– Что же делать? – спросила Валентина. – У нас я бы знала, куда звонить, а здесь не представляю.
– Потом позвоним, – сказала Алла таким тоном, будто знала, когда и куда здесь положено звонить.
Лидочка уже знала, что надо делать, но объяснять свои действия остальным ей не хотелось.
– Я за молоком пошла, – сказала она. – Молока дома нет.
– Я с тобой пойду, – обрадовалась Валентина. – Хлеба тоже не осталось.
– Я хлеба куплю, – пообещала Лидочка.
– Пускай идет, – сказал Василий, словно соглашаясь с правом Лидочки одной ходить в магазин.
Лидочка взяла сумку и остановилась в коридоре.
– Лидия… – позвал Слава.
Все стояли и смотрели на нее. Наверное, Слава сейчас даст ей денег.
– Ну ладно, – обреченно махнул рукой Слава. – Идите.
Нет, поняла Лидочка, о деньгах он не думал. Она вышла из дома. Было тихо, даже слишком тихо. Зачем же он ее окликал?
Потом она поняла. Когда у нас, в России, один уходит, остальные подозревают, что он пошел доносить. Даже в самое демократичное время.
Лидочка быстро дошла до станции. День был теплый, но ветреный и тревожный. Безумная страсть англичан к цветам в палисадниках придавала пригороду вид декорации к итальянской опере. Уже возле станции Лидочка чуть не угодила под автобус, потому что, перебегая улицу, посмотрела не в ту сторону.
Магазин с газетами располагался прямо возле станции.
Газеты лежали на нижней полке стеллажа, выше красовались журналы, по большей части женские. Газеты делились на серьезные, настоящие, форматом как наши большие газеты, и на несерьезные, в два раза меньше форматом, цветные, с портретом очередной особы королевской крови или члена парламента, которые опять нашкодили.
Лидочка собрала все газеты, что лежали на нижней полке, заплатила четыре фунта за это удовольствие и вышла на улицу. Хозяйка посмотрела ей вслед – поступок Лидочки свидетельствовал о том, что она или человек ненормальный, или иностранка. Домой нести все эти газеты не хотелось. Она зашла в соседний магазин, купила обезжиренного молока – все в доме худели, – потом булку в целлофане. Теперь, когда все обязанности были выполнены, она дошла до детского сквера и села на скамейку возле качелей. На качелях качался негритенок в черном костюме и при галстуке. Явно прогульщик.
Лидочка сложила газеты в стопку и начала их по очереди пролистывать. Ее предчувствия оправдались немедленно.
В
Почему-то Лидочка ни на секунду не усомнилась в том, что видит Галину. Уже уходя в магазин, Лидочка была уверена, что в какой-то из газет будет рассказано о несчастье, случившемся с Галиной. Несчастье наверняка случилось…
«Вчера в шесть вечера, – сообщалось в статье под фотографией, – очаровательная миссис Стюарт, русская по происхождению, нашедшая счастье с инженером Джералдом Стюартом, когда он трудился в Москве, собралась в гости к своей русской подруге, недавно приехавшей из России. Но, к сожалению, подруга так и не дождалась миссис Стюарт. Судьба распорядилась иначе.
Дожидаясь поезда на станции подземки «Грейт Шортланд-стрит», миссис Стюарт потеряла равновесие именно в тот момент, когда поезд подходил к перрону. Короткий вскрик молодой женщины был заглушен шумом вагонов. Смерть миссис Стюарт была мгновенной.
Этот инцидент был бы списан еще на одну трагическую случайность, если бы не показания мисс Монмаут, 67 лет, которая, по ее словам, находилась в тот момент рядом с молодой женщиной. Более того, мисс Монмаут за минуту до того имела краткую беседу с миссис Стюарт, которая говорила с иностранным акцентом. Та спросила мисс Монмаут, где ей лучше перейти на Зеленую линию, так как намеревалась следовать до вокзала Виктория.
– Я могу поклясться, – сказала пожилая дама нашему корреспонденту, когда он посетил ее квартиру на Девоншир-стрит, – что в последнее мгновение к ней подошел молодой человек в длинном черном пальто, кепи и темных очках. Он задал ей вопрос, заставивший покойную вздрогнуть и отшатнуться от молодого человека. Именно в этот момент к перрону подъезжал поезд. Молодой человек толкнул миссис Стюарт и мгновенно отступил назад.
К сожалению, внимание мисс Монмаут было отвлечено криком молодой женщины, и она не придала должного значения поступку молодого человека в темных очках.
– Но что случилось потом?
– Поезд остановился, – рассказала нам мисс Монмаут, стройная, сдержанно одетая дама, много лет проработавшая медицинской сестрой зубоврачебной клиники, живущая в небольшой квартире с котом Томом и сеттером Кьюпидо (см. фото этого дружного семейства), – люди закричали. Кто-то пытался спрыгнуть вниз, чтобы оказать помощь попавшей под поезд женщине.
– Вы говорите, что миссис Стюарт попала под поезд?
– Нет, точнее сказать, что ее отбросило первым вагоном и кинуло на рельсы. А так как поезд тормозил, останавливаясь у перрона, то ее тело осталось лежать перед первым вагоном. Поэтому кто-то и попытался спрыгнуть на рельсы. Но другие люди кричали, что этого делать нельзя, потому что смельчака убьет током. Тут выбежал машинист и остановил того джентльмена. Видно, он сразу сообщил об инциденте, поскольку практически тут же появились люди с носилками, а машинист и еще один работник подземки спустились на пути – видимо, ток был уже отключен, не так ли?