Кирилл Обломов и его невероятные миры
Шрифт:
– Весело у вас тут,- ёжусь я.
– Да, действительно, место весёленькое,- оглядывается по сторонам кикимора.- А вы
знаете, какие здесь глубокие омуты! И даже Водяной у нас собственный есть!
– Мы в восторге!- вздёргивается Катя. Она прижимается ко мне, и я чувствую, как её
буквально колотит от страха.
– Уважаемая кикимора, нам было очень приятно с вами говорить, но нам пора,-
решительно заявляю я.
– Да только общаться начали,- расстраивается кикимора.-
икоты и в трясине топлю, редко по душам разговариваю. Когда ещё такой случай
представится. А давайте ко мне в гости зайдёте? Это недалеко, вон, в тех топях!
– Вынуждены отклонить ваше заманчивое предложение,- нарочито с сожалением вздыхаю
я и развожу руки,- у нас неотложное дело.
– Ну, как знаете,- облизывается кикимора, трогает нос.- Когда станете утопленниками, милости прошу ко мне на огонёк,- ехидно хихикает она.
– Тьфу,- не удержавшись, сплёвываю я.
С язвительным хохотом кикимора плюхается в грязную воду, и лишь крупные
пузыри пошли в разные стороны.
– Она совсем ушла?- заглядывает мне в глаза Катя.
– Думаю да,- я поправляю ей кофточку.- Пойдём, что ли? Вон, огоньки нас ждут.
Блудички нас терпеливо ждут, между собой перемигиваются, видимо так
общаются. Часть огоньков отрываются от общей компании, кувыркаясь, плывут в
сторону, но, вероятно, царица их замечает и бесцеремонно возвращает на прежние места.
Вероятно, в прежней жизни они были шалунами, но здесь существует определённая
строгость и не позволяет им выйти из-под контроля. Сердце щемит от жалости, как
хочется им помочь, ведь они были детьми. Эх, если бы не здешний Водяной, были бы они
сейчас живы и находились рядом с родителями. Будет возможность, выведу проклятого
топильщика на чистую воду. Только бы самим не попасть в его сети, места здесь гиблые, трясины глубокие. Словно в подтверждение моим мыслям, над поверхностью болота
проносится тяжёлый вздох, рядом с нами возникают воронки водоворотов, с жадным
хлюпаньем засасывают всяческий мусор.
– Не балуй!- неожиданно даже для себя, сурово сдвинув брови, грозно говорю я.
К великому удивлению, вода перестают бурлить, и низкий голос звучит, словно
далёкие раскаты грома:- Прости, не признал,- большой валун шевельнулся, и с ужасом
понимаю, это голова Водяного. Глаза навыкате моргнули, на лбу обозначается сеть
морщин, толстая, словно окорок рука, раздвинула в стороны гнилые щепки, и он
погрузился в омут.
Катя вцепляется в меня мёртвой хваткой, роняет вводу факел, он жалобно зашипел
и, выпустив чадящий дым, гаснет.
– Ну, вот,- едва не всхлипывает она,- остался лишь один факел.
– Катя, какая ты неловкая,-
– Я так испугалась, я думала это камень, хотела прыгнуть на него, ты вовремя сказал ему, не балуй.
– Сам не знаю, как вышло, мне показалось, я его давно знаю, и он обязан меня бояться.
– А ведь действительно испугался. Кирилл, кто ты?- неожиданно спрашивает Катя, в упор, разглядывая меня, словно в первый раз увидела.
– Мальчик,- пожимаю плечами я и добавляю,- твой друг.
А ведь действительно, кто я? Ощущение, что во мне что-то просыпается, нечто
древнее, словно открывается внутреннее зрение. Но как-то это медленно проявляется, хочется быстрее, но словно Некто опасается, что полный поток Силы может меня просто
смять как кусок бумаги и сжечь, а пепел развеять по миру. Может это правильно,
получать Силу дозировано, по капле, чтоб не захлебнуться от переизбытка. Вот Игнат
получил сразу много волшебной силы и кем он стал? Превращается в обычного злобного
монстра. А если получит Волшебную Книгу? Даже страшно подумать, что станет с
миром.
Мне хочется реализовать томящееся желание, придумать какое-нибудь волшебство
и радоваться его проявлением. Смотрю на вздыхающую Катю, она бредёт за мной,
вздрагивая от каждого всплеска, и всё ещё никак не может расстаться с погасшим
факелом, словно думает, что он высохнет.
Улыбаюсь своим мыслям, оказывается, для меня нет ничего проще, высушить
мокрую вещь. Тихонько грею факел, вода испаряется, затем бросаю искру, и факел с
радостным шумом загорается.
– Ой!- вскрикивает Катя и роняет факел прямо в болота.
– Ну, что же ты?!- в сердцах вскричал я.
– Ты видел, он сам загорелся!- встряхивает руку Катя, округлив глаза от страха.
Мне хочется сказать, что это я сделал, но передумал, вздохнув, говорю:- Не иначе
волшебство, Катя.
– Но кто это мог сделать?
– Вероятно … наш союзник,- подумав, отвечаю я.
– Откуда ты знаешь?
– Мне так кажется.
Катя замолкает, погружаясь в мысли, затем тихо говорит:- Ты действительно
изменился.
– В какую сторону?- я пытаюсь улыбаться.
– Пока не знаю, но мне кажется, ты повзрослел.
– Давно пора,- хмыкаю я,- осенью в шестой класс пойдём.
– Если выберемся из этого болота,- с пессимизмом изрекает Катя.
– Выберемся,- уверенно говорю я,- это не самый сложный этап.
– Это не самый сложный этап?- несказанно удивляется девочка.
– К сожалению,- вздыхаю я.
– Ты всегда можешь утешить,- невесело улыбается она.
– Стараюсь,- шучу я и вмиг становлюсь сосредоточенным. Мне чудится, что где-то из