Киров Евгений Флорентович как махровый адепт лженауки
Шрифт:
Б). И. А. Болдуэн де Куртенэ первым в мировой лингвистике провел отчетливую грань между буквой и звуком, а затем прибавил к этим чисто материальным лингвистическим объектам и ментальные соответствия: звуку соответствовала фонема, букве - графема. О различии между "произносительно-слуховой и писанно-зрительной" формой речевой деятельности Болдуэн писал в работе "Об отношении русского письма к русскому языку" (1963, т. II. С. 209-235). Но к одному различию и противопоставлению в теории Бодуэна дело не сводилось, он также аргументированно объяснил взаимосвязь между ними. Так, он пишет: "Действительная связь между письмом и языком может быть связью единственно психическою. При такой постановке вопроса как письмо и его элементы, так и язык и его элементы превращаются в психические величины, в психические ценности. А так как и преходящие звуки
– Е. К.), т. е. представлениями звуков и букв, существующими и действующими постоянно и беспрерывно в индивидуальной человеческой психике" (Болдуэн, 963. С. 210)".
Авторский комментарий. Действительно И.А. Болдуэн провёл и указал чёткую грань между буквой и звуком. Только, к сожалению, понять его мысль так и не удалось отечественным филологам. Зато сколько всяких измышлений стали приписывать ему. Поэтому не надо приписывать ему, то, чего он не говорит. В данном случае И.А. Болдуэн действительно говорит о "психических источниках", имея в виду языковое сознание, в рамках которого находятся так называемые "сигнатуры", т.е. ЭТАЛОНЫ ПРАВИЛЬНОГО ПРОИЗНОШЕНИЯ ЗВУКОВ РУССКОГО ЯЗЫКА. Объясню что это такое для тех, кто не разбирается в тонкостях. Сигнатуры звуков (т.е. фонемы языка) отличаются от букв , а также от звуков других языков тем, что они являются "СВОИМИ" для народного чутья. Прямым доказательством тому , что членораздельные звуки (фонемы) могут быть "своими " или "чужими" , является существование такой особой медицинской службы как "логопедия", в рамках которой специальные врачи "ставят" голос носителя языка, т.е. учат его правильному произношению СВОИХ СИГНАТУР - ФОНЕМ.
В действительности психические источники звуков и букв для человека - это лишь чувственные знаки, находящиеся у него в голове, а не эквиваленты звуков и букв. Разница между реальными звуками и буквами и их психическими отражениями в том, что у них разные фактуры . Подробнее о том, какие в языке имеются типы фактур языковых элементов, можно найти в ЕАСТ БТРЯ.
В). Заметим, что несколько архаизированный язык И. А. Болдуэна де Куртенэ требует комментария. А). Сам по себе психический подход Болдуэна к элементам языка следует понимать в ментальном смысле, т. е. его термин "психическое" в современном метаязыке может соответствовать термину "ментальное", "образное".
Авторский комментарий. Психический подход И.А. Болдуэна диктуется той действительностью, в рамках которой может существовать, в данном случае, русский язык. К сожалению, так называемый современный метаязык, т.е. "Действующая убожеская теория русского языка", в силу тотального игнорирования современными отечественными лингвистами положений Болдуэна де Куртенэ, представляет собою лишь "банальный набор капризов невменяемого быдла", когда буквально каждый полуумок от филологии, приобрёвший диплом, считает только своё мнение правильным, а все другие - дурацкими, т.е. несущественными.
В действительности здесь мы имеем дело с профессиональной некомпетентностью, когда очередной баран от науки не понимает значения терминов и их связи с окружающим миром. Ибо "ментальное", - это то, что принадлежит "коллективному я", т.е. "языковому коллективу": в этом случае язык - это конвенциональное образование, т.е. нечто, созданное путём общественного договора. И в этом случае термин "психическое" передаёт две разные формы отражения элементов языка в рамках понятийного пространства головного мозга: 1) - с одной стороны это образ индивидуальный, т.е. все те знаки, которые созданы психикой сугубо отдельно взятого индивидуума и зафиксированные его мозгом, 2) - с другой стороны, под "психическим" понимаются все знаки "всеобщего эталона", т.е. сигнатурные знаки " языкового сознания" которые , условно говоря, хранятся в отдельной папке, на которой написано "СВОИ". Поэтому, в обоих случаях то, что называется "психическое", оно в любом случае является "образным" (поскольку существует в мозгу в виде психического образа - фрейма), только по категориям (папкам) они различаются: т.е. ментальное хранится отдельно от индивидуального, а не свалено в одну и ту же кучу.
Г). И в целом подход Болдуэна к языку может соответствовать
Авторский комментарий. Бред сивой кобылы, и никак иначе назвать данный пассаж нельзя. Напомню, что когнитивная идеология - это методологический набор гипотетических презумпций, с помощью которых филологи должны добывать знание об устройстве языка, проводя соответствующие опытные эксперименты. Но поскольку ума не хватает высказывать основательные презумпции, т.е. идеи, имеющие реальное наполнение, то кроме щегольства различными наукообразными понятиями типа "когнитивная идеология описания языка", ничем особенным русские филологи, увы, не блещут.
В действительности же, исходя из мнений самого Болдуэна де Куртенэ, который смотрел на фонему с двух сторон, т.е. с одной стороны как на "отдельный экземпляр общих элементов языка" , а с другой стороны, как на "тип элементов языка", фонемы имели соответствующее "двойное представление", которые любым человеком отражаются в головном мозгу одним фреймом - образом , который является знаком типа, а другим фреймом - образом служит знак- экземпляр индивидуализированной, т.е. отдельно взятой конкретной фонемы. Иначе говоря, человеческий мозг достаточно мудр для того, чтобы иметь два противостоящие друг другу представления, внося , тем самым, в подобную классификацию представлений "таксонометрическое видение" проблемы. И в этом случае, если конкретно говорить, скажем , о фонемах, как умозрительных конструкциях, то человеческий мозг их ассоциирует с различными плоскостями представлений, представляя их во множестве текущих форматов, интерпретаций, иноформатов и даже инвариантов. Поэтому не надо ничего выдумывать того, чего в реальности нет и никогда не было, а надо просто понимать так, как об этом говорит Болдуэн, а не фантазировать. Что же касается настоящей природы "иновариантов" и "иноформатов", то эти явления подробно и основательно рассмотрены в ЕАСТ БТРЯ - надо просто взять, прочитать, и на оставшуюся жизнь усвоить, что есть что в русском языке.
Д). Так звук или буква, как артефакты материальные, отображаются в сознании, точнее, в его лингвистическом блоке в виде ментальных копий, образов, непрерывно и постоянно существующих в лингвистическом секторе сознания человека.
Мой комментарий. Если выразить сказанное Кировым в этом случае, то это лишь очередная глупость, не имеющая отношения к реальности. Объясняю для особо тупых.
1. Звук и буква для человеческого языка не являются материальными артефактами. Звук и буква - это воплощения конкретных человеческих идей. Ибо изначально ни членораздельных звуков, ни букв не существовало, а значит, они не могут в принципе служить "отправными точками" для последующих обобщений относительно природы языка.
2. В человеческом сознании существуют две формы представлений о вещах окружающего мира - чувственные и вербальные. Разница между ними в тех конкретных ассоциативных связях, которые позволяют их в одних случаях идентифицировать восприятия внешнего мира чувственные образы, а в других, - как вербальные. У неграмотного человека нет ассоциации звука и буквы, потому что ему неведомо, что звук и буква , его обозначающая, служат как бы взаимозаменителями друг друга. Т.е. в одном случае может идти речь о денотате, в другом, - о реалеме, а в третьем , - о понятии, где мозг разделяет эти вещи согласно тем типам ассоциаций, которыми эти вещи связываются друг с другом. Прямым доказательством этому могут служить многочисленные примеры хранения людьми, скажем, полотнищ с китайскими иероглифами, когда сами люди не знают лингвистического содержания надписей, но им нравится внешняя красота самих символом.
3. Соответственно, если говорить о копиях чего - то материального, то это будут копии с различным своим ассоциативным содержимым. И таких копий одного и того же в вербальном отношении элемента языка может насчитываться десятки (если, скажем, ассоциировать звук не только с его письменным эквивалентом, но и с жестовым, тактильным, символьным, т.е. в виде символа азбуки Морзе) . Поэтому в одном отношении эти копии могут быть эквивалентно тождественны друг другу, но в фактурном отношении они могут различаться существенно.