Кирсанова. Такая работа
Шрифт:
Герман почесал бровь.
– Да нет, вроде. Там все свои были, залетных я не видел. Так вы по камерам пробейте.
– Нет в залах камер, – с сожалением ответила Лена, убирая фотографию.
– А, точно, – подтвердил Герман. – Нет.
– Не знаете, кто-нибудь из посетителей ездит на белой «семерке»?
Герман засмеялся.
– Это дорогой клуб. Сюда на «жучках» не приезжают.
И, покосившись на пиво, поспешно добавил:
– Я пешеход, если что. И небогат, но просто кое-что смыслю в бильярде и учу богатеньких буратин.
Лена попрощалась с Германом и вышла из клуба. Взглянула
– Елена Евгеньевна, еще раз здравствуйте. Это Соня, домработница Демчевых.
Это было неожиданно.
– Я вас слушаю, Соня.
– Мария Антоновна сказала выкинуть вашу визитку, а я сохранила. И вот, звоню. Из дома уже.
– Я поняла. Слушаю.
– У меня для вас полезная информация, она касается Демчевых. Но прежде пообещайте мне помочь.
Лена в удивлении хмыкнула.
– Послушайте, Соня. Кстати, Соня – это Софья? И как вас по отчеству?
– Просто Соня.
– Хорошо, Соня. Вы с какой целью звоните? Поторговаться? Если вам есть что сказать, говорите!
Соня хранила молчание, лишь всхлипывала.
– Говорите, – повторила Лена, пытаясь сохранить спокойный тон.
– Вы мне показались такой человечной и такой сильной! Мне просто не к кому обратиться!
Соня разрыдалась, и плакала настолько горько и надрывно, что у Лены сжалось сердце. Она сдалась.
– Соня, я готова выслушать вашу просьбу. Но только выслушать, обещать заранее ничего не буду, потому что не знаю суть! Вам понятно?!
– Да-а-а, – провыла домработница.
Понадобилось около двух минут, прежде чем Соня успокоилась и обрела способность внятно излагать. Суть заключалась в следующем: родную внучку Сони преследует бывший парень, который не смирился с тем, что его послали. Поджидает ее из института, постоянно звонит и дышит в телефон, ночует у дверей и вообще превратил жизнь внучки, ее матери и бабушки в полнейший кошмар. А помочь некому, потому что мужчин у них нет, на соседей надежды тоже нет, а обращение в полицию ничего не дало.
– Они так и сказали, что нет оснований! А какие еще нужны основания?! Чтобы он ее убил?!
– А он угрожает убийством? Просто статьи только за преследование в УК нет.
– Пока не угрожал, Елена Евгеньевна! – со злостью ответила Соня. – Но это не значит, что он этого не сделает! Откуда я знаю, что у него в голове?!
Лена устало потерла переносицу.
– А где он сейчас? И как его зовут?
– Сволочь, скотина и Илья его зовут! И сейчас он в нашем подъезде сидит! Я, конечно, вызвала полицию, но они на наши вызовы уже не реагируют. Я специально пораньше у Марии Антоновны отпросилась, чтобы внучка дома не одна была. Мать ее в рейсе, она проводником работает. Вы можете приехать и дать ему в морду, чтобы он навсегда нас в покое оставил?! У вас же пистолет есть – я видела! Пригрозите ему пистолетом, а лучше – спецназ позовите! У вас наверняка есть знакомый спецназ?!
Лена рассмеялась.
– Вам смешно? – в ужасе прошептала Соня.
– Простите, пожалуйста. Адрес мне назовите, я подъеду.
– Спасибо вам! Адрес – да, записывайте!
– Запомню.
Соня
– Запомнила. А теперь вы мне информацию.
– Да-да, конечно! – суетливо проговорила Соня. – Я вам наврала про то, что они не ссорились в тот вечер. Вы уж извините.
– Ничего, мне сегодня все врут. Это что, вся информация?
– Конечно, нет. Они так сильно ругались, что было слышно в другом конце квартиры. Я не прислушивалась, просто слышала крики за закрытыми дверями, но когда Вадим Николаевич выходил из квартиры, он крикнул Марии Антоновне, что будет настаивать на экспертизе ДНК, потому что чужого ребенка воспитывать не намерен. Вот так.
***
Несомненно, при таком раскладе Мария Демчева заинтересована в исчезновении мужа. Если слова домработницы – правда, и измена действительно имела место, то перспектива у Марии одна – стать одинокой женщиной с ребенком без финансовой поддержки.
С другой стороны, она не производит впечатление женщины, способной на такие решительные действия. Надменность, высокомерие и показная холодность – хороши, чтобы почесать эго за чужой счет, а вот спланировать похищение, то есть совершить преступление – для этого нужны совсем другие качества. И потом, между ссорой и похищением прошло слишком мало времени.
И тем не менее…
Лена, держа одной рукой руль, другой взяла телефон и набрала Бочарова. Сотрудник ответил сразу и, судя по фоновому шуму, он, как и она, находился в дороге.
– Да, Лена!
– Саша, что известно о жене Демчева? Помимо имени, возраста и беременности?
– Тебе подробно или тезисно? Просто если подробно, то жди пока я в Управление доберусь. У меня там папка.
– Давай тезисно.
– Ну, что известно… Девичья фамилия – Хвастунова, родилась в конце прошлого века, местная, неполное высшее, отец – прочерк, мать – повар в детском саду…
– Ага! – уцепилась за последние слова Лена. – То есть, не графья?!
– Абсолютно. Работала у Демчева-старшего секретарем–референтом, в 2020 году вышла замуж за его сына. С тех пор ни дня не работала. Так, что еще… Младший брат есть. Отец известен, но имени не помню. Что еще… Слушай, я особо не вникал в ее летопись.
– Пока достаточно. Спасибо.
– Ага, давай.
Лена отключилась и снова задумалась, глядя на дорогу.
Ее подозрения усилились: из простой семьи в «хозяева жизни», а потом обратно – тут не каждый готов смириться. Добавим сюда поведение, далекое от идеала: небрежные высказывания в адрес мужа, попытки скрыть, что его исчезновению предшествовала крупная ссора, отсутствие признаков беспокойства по поводу его пропажи и агрессивная реакция на вопросы сотрудников угро. И если последнее еще можно списать на издержки беременности, то как объяснить остальное?
Впрочем, все остальное можно объяснить элементарным отсутствием любви и банальным равнодушием. И это не делает ее преступницей, по крайней мере, в глазах Уголовного кодекса… И, опять же, между ссорой и слежкой прошло слишком мало времени – буквально несколько минут…
Лена свернула с главной дороги, проехала несколько дворов и остановилась у серой девятиэтажки. Вышла из машины и набрала в домофоне номер квартиры. В динамике раздался треск, затем полушепот Сони:
– Елена Евгеньевна, вы?