Киса
Шрифт:
– Немного позднее, – ответил Тим и стал разливать шампанское по фужерам.
– За знакомство и за эту прекрасную встречу! – Тим поднял свой фужер и осторожно сдвинул его с пенящимся фужером Киры.
Уже после первого глотка Кира почувствовала, что пьянеет. Ей стало необыкновенно весело и она машинально расстегнула на своей розоватой блузке одну за другой верхние пуговки.
– Как здесь классно! Какая атмосфера… А… а танцевать здесь можно?
– Конечно, можно… Но по вечерам. Днём оркестр не играет. Но! Если тебе так здесь нравится –
А Кира… Кира смеялась от всего, что видела и слышала. Она даже почти не ела, а Тим, напротив, – как будто неделями не видел никакой еды – жадно поедал подносимые, понимающим толк в ресторанных свиданиях, официантом уже и горячие блюда.
– Ещё шампанского! – благосклонно скомандовал Тим, вернувшемуся убрать опустевшие тарелки официанту.
– А… ты не пьёшь… Я вижу: ты совсем не пьёшь, – смеясь ещё громче, пропела Кира. – Я… я – в туалет… Где здесь?
– А вон там, за колонной…
– Угу… Жди меня… Я скоро…
Кира быстро поднялась с широкого, оббитого золочённым шёлком стула, и чуть не упала, если бы не предвидящий ход развивающихся событий Тим, не предложил ей свою сильную руку.
– Я провожу тебя…
– Нет, нет… сторожи шампанское… Я скоро… – и она полушатающейся походкой пошла в дамскую комнату.
Через полчаса и вторая бутылка шампанского была пуста. Кира ждала пирожных и всё пыталась, настойчиво, получить ответ на свои первые вопросы, так и повисшие в воздухе – чем же конкретно Тим занимается на своей работе и с кем он живёт?
– Ты опять за своё… Ну, хорошо, – ещё раз я… О! А вот и кофе с пирожными, как ты и хотела. «Мерси боку!»
– Прекрасно! Всё прекрасно! – Кира, разложив локти на свободные от многочисленных тарелочек и блюдечек уголочки стола, пронзительно смотрела на Тима. – Мне кажется, что мы знакомы уже… тысячу лет.
– Да. И мне так кажется, – Тим посмотрел на часы, – может быть, уже пойдём? А вечером придём снова?
– Да?
– Да.
– Обещаешь?
– Честное комсомольское…
– О, вспомнил… Ну, хорошо… А у меня есть жених, – как бы между прочим, неожиданно заявила Кира.
– Жених или муж? – почти машинально переспросил Тим.
– Жених!
– Ну, жених ещё не муж. Это – разница огромного размера, – широко улыбаясь и залихватски подмигнув, успокоил Тим.
Потом он позвал официанта, и когда тот принёс счёт, полез в задний карман своих брюк.
– Странно… очень странно… Я, кажется, забыл дома кошелёк…
Он быстро встал со стула, засунул руку в передний карман, потом снова стал ощупывать задний.
– Какая нелепость: я забыл дома кошелёк. Так торопился к тебе утром, что и права от машины, и деньги забыл дома. Фу, ты чёрт! – он жалобно посмотрел на Киру.
– А сколько мы там должны? – всё ещё полупьяным голосом спросила Кира.
– Да, ерунда какая-то: семьсот
– А сколько это в долларах?
– Двести долларов.
– Ну, так это – ерунда. У меня есть. Вот, на, возьми. – Кира вытащила из сумочки пачку стодолларовых купюр и протянула их Тиму. – Возьми, сколько надо.
– Мне так неудобно… Честное слово. Мы немедленно поедем ко мне домой. Я не хочу ни минуты оставаться в должниках. – Он положил двести долларов вглубь красиво инкрустированной шкатулочки, из которой вытащил предъявленный официантом счёт, и, обхватив Киру левой рукой за талию, направился к выходу.
– Ой, мне надо позвонить тёте, а ещё и маме, а ещё и… – неожиданно вспомнила Кира. – Я совсем забыла…
– Конечно, позвонишь… – успокаивающим голосом, безапелляционно заверил Тим, – мы сейчас заедем ко мне домой – и ты позвонишь кому угодно… Через пять минут мы уже дома.
– Ну, ладно, – протяжно вздохнув, согласилась Кира, в душе которой сладко разливались мажорные звуки беспечной радости, вызванные столь приятным началом предстоящего отпуска.
Тим ехал быстро, обгоняя машину за машиной.
– А ты знаешь, что я заметила? – неожиданно спросила Кира.
– Что? – насторожённо спросил Тим, почему-то поправляя свои роскошные вьющиеся волосы.
– У вас почему-то все говорят по-русски…
– А-а… Да. Говорят. Ну, что ты хочешь: столько интеллигенции приехало из советского союза..? И все эти учёные, писатели, учителя, конечно, с самого начала рванули в самое простое, где не требовался иврит – в обслугу: в таксисты, официанты, сторожа… Потом постепенно увязли в своих новых профессиях, потеряв надежду найти что-нибудь стоящее по специальности… «Се ля ви»… Ну, а многие израильтяне, тем временем, соответственно, научились немного русскому: «здравствуйте», «спасибо», «хорошо», «я тебя люблю»…
– Легко здесь. Чувствуешь себя, как дома.
– Насчёт дома – ты права. Я даже думаю, что это чувство, – вот ты увидишь, – так и останется с тобой навсегда… А вот, кстати, мы и приехали…
– Здесь?
– Здесь…
– С таким огромным забором?
– Что ты хочешь? Частная собственность!
– О-го-го!
Они вышли из машины. Уже темнело. На небе появились первые звёзды. Тим всё так же элегантно открыл и закрыл за Кирой дверь. Потом нежно положил свою правую руку на её плечо и, повернув голову вплотную к её щеке, завораживающе прошептал на ухо: «я люблю тебя»
– Уже?.. Нет, не говори мне об этом…
– Почему? Я как только увидел тебя в поезде – сразу понял, что ты и есть мой подарок с небес.
– У-у … – говори, говори… Но не забывай, что у меня в Москве жених! Понимаешь? Жених!
– Я всё помню. Всё… Кирочка… – Тим сделал паузу. – Ты… Ты сама не знаешь, какое убийственное воздействие ты оказываешь на мужчин…
– Почему не знаю? Знаю… – кокетливо парировала Кира, радостно рассмеявшись. – Но ты всё равно не забывай: у меня. В Москве… Жених…