Кишиневское направление
Шрифт:
– Эй, ты куда?! Стой!
– Унтер в несколько прыжков догнал Георге Виеру и схватил за плечо.
Георге обернулся. Немец был одного роста с ним, но пошире в плечах, на капрала повеяло сивухой - унтер-офицер был навеселе.
– Ты что, не понял? Пошли...
– потянул немец капрала за рукав.
Виеру отдернул руку и зашагал дальше.
– Георге!
– услышал он вдруг крик Берческу. И в тот же миг сильный удар в челюсть свалил его с ног.
– Паршивый мамалыжник...
– зашипел, брызгая слюной, унтер и пнул Георге ногой.
– Вставай!
Георге вскочил
– Держись, Георге!
– долетел до Виеру голос Берческу...
Немецкие и румынские солдаты дрались до тех пор, пока не прибыл наряд полевой жандармерии.
– Расстрелять мерзавцев! Всех!
– Немецкий полковник топнул ногой. Они осмелились поднять руку на солдат фюрера!
– Господин полковник!
– Генерал Аврамеску, спокойный и корректный, поднялся из-за стола.
– Я считаю, что это не лучший способ поднять боевой дух румынских солдат перед предстоящими боями.
– Какое мне до этого дело! Ваши солдаты совершили преступление и должны за это отвечать по законам военного времени. Шесть немецких солдат доставлены в госпиталь. Я требую отдать зачинщиков драки под трибунал!
– То, что вам нет дела до результатов предстоящего сражения, где боевой дух - одно из слагаемых победы, я постараюсь довести до сведения командующего группой армий генерала Фриснера. Ну а по поводу зачинщиков драки я не возражаю: по нашим сведениям, затеял потасовку немецкий унтер-офицер Отто Блейер.
– Господин генерал, вы меня неправильно поняли, - стушевался полковник при имени генерала Фриснера.
– Возможно, э-э... в этом есть вина и немецких солдат. Но драка была больше похожа на бунт! И этот ваш, полковник открыл папку, нашел нужный листок, - капрал Георге Ви-е-ру, - с отвращением прочитал по слогам, - самый настоящий красный! Я приведу его высказывания...
– Не нужно, - генерал Аврамеску устало махнул рукой.
– Капрал Виеру пойдет под военно-полевой трибунал. Но остальные солдаты будут освобождены из-под стражи и отправлены на фронт. Это мое окончательное решение. Вас оно устраивает, господин полковник?
– В какой-то мере да...
– полковник замялся.
Генерал Аврамеску понял его.
– Этот разговор, господин полковник, останется между нами. Генерал Фриснер слишком занят, чтобы разбирать подобные незначительные недоразумения.
– Конечно, господин генерал!
– просиял полковник.
– Ваше решение правильное, и я к нему присоединяюсь...
Георге и Берческу сидели в одной камере. Виеру изредка щупал заплывший глаз, и тогда Берческу посмеивался, несмотря на то, что у самого вид был не ахти какой.
– Георге, а здесь лучше, чем на передовой, - неизвестно отчего довольный Берческу похлопал по каменной стене.
– Кормят вполне прилично, тихо, спокойно...
– Это точно, - весело согласился Виеру и потянулся до хруста в костях.
– Георге, но как ты унтера...
– Берческу расплылся в улыбке.
– Я, ей-богу, не ожидал...
Через день рядового Берческу
* * *
Стоило Пригоде изготовиться для броска, как часовой тут же оборачивался и шел в направлении разведгруппы. Пригода уже несколько раз довольно выразительно поглядывал в сторону Маркелова, но тот отрицательно покачивал головой - лишний раз шуметь ни к чему...
Тогда от эсэсовцев удалось уйти без потерь - все-таки дождались ночи. Правда, пришлось немного изменить маршрут. Маркелов несколько раз пытался выйти на нужные координаты. Но казалось, что немцы их ждали именно там, куда старший лейтенант нацеливал разведгруппу. И все-таки, несмотря на эти досадные накладки, разведчики добыли чрезвычайно ценные сведения о сосредоточении танковых и артиллерийских подразделений вермахта, о чем незамедлительно доложили в штаб фронта - рация работала безупречно. Преследователи исчезли, словно сквозь землю провалились, и это обстоятельство не давало покоя Маркелову. Исчезновение шести разведгрупп, неудачи остальных при переходе линии фронта, солидно поставленная блокировка возможных маршрутов поиска - все говорило о том, что гитлеровское командование весьма тщательно позаботилось о сохранности своих тайн, особенно тех, которые касаются оборонительных сооружений и мест дислокации военной техники.
А тут - полное спокойствие, никаких намеков на повышенную боевую готовность в связи с проникновением разведгруппы в тыл, тем более что уж варианты примерных маршрутов немецкая контрразведка могла вычислить вне всяких сомнений: Маркелов в разведке был уже не новичок и методику немцев знал не понаслышке. Возможно, это объясняется большой нервозностью гитлеровцев - что ни говори, а уже на исходе третий год войны...
Маркелов приказал отходить. Пригода досадливо поморщился, еще раз окинул взглядом довольно крепкую фигуру часового и пополз в глубь лесных зарослей за остальными.
Через некоторое время наткнулись на батарею противотанковых пушек-макетов, а рядом, буквально в километре, разведчики обнаружили до двух десятков танков, тоже фанерных.
– Не нравятся мне эти деревянные игрушки.
– Татарчук, покусывая травинку, задумчиво смотрел на мощный эскарп, за которым скрывались в глубоких наклонных траншеях макеты танков.
– Мы их на маршруте видели уже много, как бы не сказать - чересчур много. А, командир?
– Да. Похоже, на этом участке фронта немцы не ждут наши войска...
– Ну, хорошо, допустим, это и впрямь ложные позиции. Тогда почему они так тщательно замаскированы с воздуха?
– Татарчук показал на маскировочные сети, прикрывающие макеты.
– Ты в чем-то сомневаешься?
– Не знаю...
– Татарчук был непривычно угрюм.
– Не нравится мне это и все тут! Вы только посмотрите, как добротно оборудованы позиции. Что, фрицам делать нечего, как только рыть траншеи под эти дрова?
– Возможно, позиции были и впрямь приготовлены под настоящие танки, да потом их перебросили в другое место.
– Маркелов чувствовал, что спорит больше по инерции - в глубине души он был согласен со старшиной.