Кислородное голодание

Бэст Серж

Вероника знала, что этот его жёсткий и надменный взгляд способен был превратить любого в ледяную глыбу, но она почему-то не ощущала холод. Она изнывала от жары. Невыносимой жары…

– Надо же какой недолюбленный, – только и смогла она сказать в свою защиту.

Упрекая в неверности мужа, Вероника Васильчикова внутренне восхитилась смелости своего поступка. Но внешне это выглядело совсем по-другому. Она, онемев, смотрела, как он брезгливо сбрасывает руки с её плеч, круто поворачивается и идёт на кухню.

По звуку,

донёсшимся оттуда, она догадалась, что он открыл бутылку пива и уселся за стол. Затем, когда он выпьет вторую бутылку, он уйдёт из дома, чтобы вернуться на следующий день. Так было уже несколько раз на протяжении последних двух месяцев.

А вдруг уйдёт навсегда? – неожиданно ворвалась в её сознание предательская мысль, от которой похолодело внутри. Она представила, что Алексей сейчас размышляет именно об этом, взвешивая всё за и против…

Тем не менее, отыгрывать назад она не стала. Её очередная попытка вызвать мужа на откровенный разговор ожидаемо провалилась, она не смогла пробиться к нему сквозь выросшую между ними непробиваемую стену.

Она спустилась по лестнице в гостиную, достала из буфета начатую бутылку шотландского виски, налила себе обычную порцию и поднялась вновь в спальню. Слёзы душили её, но ей было не больно, она выгорела изнутри, эмоционально выгорела.

Глава первая

Будильник сотового телефона отозвался приятной трелью. Анна перевернулась на живот и взглянула на электронное табло, оно показывало ровно десять. Она сбросила с себя одеяло в сторону, натянула шорты, футболку, включила беговую дорожку и ступила на ленту.

Что можно сделать за четырнадцать минут? – любил вопрошать её отец. Она с детской поры наперечёт знала весь перечень отцовских мероприятий, которые укладывались в это время, потому как они зачастую касались её самой.

Четырнадцать минут отводилось ей на сборы в садик, на надувание шаров, на уборку в своей комнате, на повтор пройдённого материала перед контрольной по физике, на утреннюю зарядку, на завтрак и ещё на многое другое.

Вот и сейчас время её бега на дорожке составляло ни более и ни менее, а четырнадцать минут.

Откуда прилетели к ним эти четырнадцать минут? На этот вопрос её отец – инженер конструктор космических летательных аппаратов отвечал просто: «С космодрома и прилетели…». Когда он пребывал в лирическом настроении, а такое было нередко, то напевал давнюю песенку:

Давайте-ка, ребята, закурим, перед стартом,

У нас ещё в запасе четырнадцать минут…

После чего, заключал: «За четырнадцать минут многое чего можно сделать. В жизни у человека не должно быть ни одной лишней минуты». Отца нет в живых уже три года, в память о нём Анна ввела в свою жизнь – 14 минут, которые так дороги были ему.

Анна не любила Валентинов день. Все эти дурацкие сердечки и цветочки, показные проявления чувств

вызывают глупые умиления только у слезливых романтиков, но не у неё. Она, в отличие от них, себе цену знает и наперекор всем отмечает «День святого Трифона» – покровителя охотников и рыболовов. Этот праздник ей ближе – она ведь тоже охотник.

Все люди в мире на кого-то охотятся: спецслужбы охотятся за важными секретами, мужчины внимательно выглядывают свои жертвы на любовной трапе, женщины искусно плетут сети, в которые с удовольствием для себя попадает их добыча. Это другие охоты и на этом поприще она профи.

Анна Винер была из тех, кто умела уклоняться от стрел Купидона, и сама наносить поражение в трепетное сердце охотника.

В Валентинов день, она вновь вышла на охоту и ей понадобится не более 14 минут, чтобы «любовная добыча» упала к её ногам. Помпа, шум и блеск этого денечка будут её союзниками. А главным её оружием будет отменная, роскошная ложь, замаскированная под обаяние.

Ресторан «Mein Herz» в Меньшиковском дворце на Университетской набережной, – это то самое место, где состоится её охота…

Со стороны Невы дул ледяной ветер, в воздухе кружились крупные снежинки. Небо затянула вечерняя мгла, на тротуарах блестела изморось. Где-то неподалеку выла сирена «Скорой помощи».

Ровно в двадцать часов Анна Винер, шикарная блондинка, в мини- юбке из чёрной эластичной ткани, белой шёлковой блузке с мягкими складками вошла в зал ресторана. Чёрные туфли на высоких каблуках превращали её и без того длинные ноги в смертоносное оружие – это она поняла сразу, почувствовав на себе взгляды одиноко сидящих за столиками мужчин.

К ней поспешила её давняя подруга, пышногрудая официантка Кэт в сапогах-ботфортах на высоком каблуке, гусарских брюках и жёлтой тунике.

– Знатный сегодня денёк для тебя, Ани, не так ли? В Валентинов день в нашем кабаке посетителей намного больше, чем обычно. Я тебе уже присмотрела парочку неженатых индивидов для развития темы твоей диссертации. Только вот никак не могу запомнить, как она называется.

– Сексуальное общение полов. Кто в нём больше нуждается?

– Я, примерно, так и думала, – рассмеялась Кэт, – мудрёное название. На мой взгляд эту штучку любят и те и другие. – Хотя, … – на мгновение она задумалась, – если судить по мне, то я остыла надолго, если не навсегда… Наелась…

Анна шутливо погрозила ей пальчиком.

– Не говори так. На этом пути никто не застрахован от ошибок. Австралийские аборигены вообще говорят: «Что касается любви, то счёт начинается от пяти. У кого он меньше, тот ничего не смыслит в любви». Считай, подруга, что у тебя была лишь всего-навсего проба пера…

Кэт громко рассмеялась.

– Ты мне льстишь, Ани. Проба пера у меня состоялась в школьном возрасте… Я ведь птаха ранняя…

– То, что было в школе, в счёт не идёт. Все мы тогда были безмозглыми, гормоны в нас бесились на «Ура!» – хихикнула в ладошку Анна.