Kiss the rain
Шрифт:
Сам не замечаю того, как ноги приводят меня в бар.
– О, Лукас пришел! – кричит уже «хороший» Граф, сидя у стойки.
Поздоровавшись с ребятами, усаживаюсь рядом с другом.
– Виски налей, – обращаюсь к бармену.
– Все плохо? – спрашивает Граф, в ответ на что я лишь киваю головой. Не хочу ничего говорить.
Следующий час я заливаюсь спиртным, словно в последний раз. Чувствую дикую злость на себя и на нее. Я понимаю, что далеко не праведник. В сложившейся ситуации виноват только я. Но… черт, она упряма до безобразия. И из-за этой гордости
После пятого бокала злость немного утихает, сменяясь тупым безразличием. А после седьмого, судя по всему, мне начинают мерещиться галлюцинации.
– Лукас, привет, – слышу женский голос, и, подняв глаза, вижу стоящую возле меня Аньку. В короткой юбке, с грудью напоказ. Ухмылка эта ее… придушил бы, заразу. Но красивая, чертовка. Точно рукой дьявола была создана.
Она дотрагивается до моих волос. А мне снова хочется накричать на нее. Сказать, что трогать мои волосы можно только моей Nena. Но я настолько пьян, что все, на что хватает мне сил, это глупо ухмыльнуться. Решаю послать ситуацию к чертям. Все равно мне терять нечего. Она ушла. А я улетаю. Теперь между нами тысячи километров и тонны недопонимания.
– Ох, давно тебя таким не видела, – до жути приторным голоском говорит Аня.
– Чего приперлась? – даже не смотрю на нее.
– Я просто хотела новостью поделиться, что моя семья переезжает в Барселону. У отца бизнес. А меня переводят в каталонский институт. Так что, смогу самолично прийти, поболеть за тебя на гонке.
– С чего вдруг такое внимание ко мне? Помнится, ты уходила к успешному бизнесмену, настоящему мужчине, и не желала быть с проблемным мальчиком из сумасшедшей семьи, – цитирую ее слова из нашей последней встречи.
– Лукас, ну, не будь таким злопамятным, – вздыхает она, запуская руки мне под куртку.
– Подумаешь, ошиблась. С кем не бывает. А теперь поняла, что люблю тебя.
– Хм, – смеюсь, глядя на дно пустого стакана. Думая о том, что сейчас я как раз таки на дне.
– И что, теперь для тебя моя семья нормальной стала? – хмыкаю я, но Аня не улавливает сарказма в моем голосе.
– Мы же в Испании будем. Рядом с твоим отцом. Все будет так, как ты и мечтал, сладкий мой, – она проводит руками по моей груди.
– Пойдем, – хмыкаю я, поднимаясь.
– Куда?
– Ко мне, – кладу руку на ее плечо, используя ее в качестве поддержки.
– Я тебя трахну пару раз, ты вспомнишь, какое я ничтожество, я в очередной раз докажу всем, что я полное дерьмо. Зачем же ждать Испании? – смеюсь.
– Ты думаешь, я спасую? – и ни капли обиды в глазах. До чего же расчетливая дрянь.
– Я ни о чем не думаю. Мне срать на все, – выпаливаю я, чувствуя, что снова завожусь. Анька тащит меня к выходу из бара. Хихикает, делая вид, будто мы – парочка влюбленных голубков, в то время как я обессиленно висну на ней.
– Сейчас, милый, – лепечет она, не обращая внимания на мое неадекватное состояние.
– Эй, дружок, ты куда? – поворачиваю голову на голос Графа и пытаюсь вспомнить, из-за чего же я сегодня так злился на него.
Тори
Заявляю
Все утро и половину дня, проведенные в институте, я жалела себя, бедную, не скрывая от окружающих своего паршивого настроения. До тех пор, пока после второй пары подруга насильно не подняла меня с места и не затолкала в самый дальний угол для разбора полетов.
– У тебя, что, умер кто-то? – стоя надо мной, словно строгий учитель, хмурится она. Руки скрестила перед собой, и ногой так угрожающе притопывает.
– Да, моя вера в людей, – присаживаюсь на холодный подоконник, окидывая безразличным взглядом двор института.
– Что за бред? Так, рассказывай по порядку, – присаживается она рядом.
Спустя десять минут я снова рыдаю, подруга же сидит рядом, задумчиво глядя на меня.
– И почему ты решила, что он солгал тебе? По мне, так вполне правдоподобны его слова.
– Мне просто так больно, Маш… Я ведь поверила ему, а он…
– Тори, послушай меня, девочка моя, – Машка берет мое лицо в руки и приподнимает его на уровень своего.
– А сейчас отбрось события последнего дня в сторону. И хорошенько задумайся. Он сегодня улетает. И если ты не придешь к нему навстречу, вы можете больше никогда не увидеться. Стоит ли эта девица, чтобы навсегда потерять его? Чтобы просто так, поверив ее неубедительному, на мой взгляд, бреду, бросить парня, с которым ты чувствуешь себя такой особенной, а, Тори?
– Ты не понимаешь, Маш, – снова слезы подкатывают.
– Понимаю… сама влюбилась в козла… Сергея, – хмыкает она, убирая от меня руки.
– А он… ты сама все знаешь. Но твой Лукас не такой. Поверь, мне виднее. Просто прошу, пока у тебя есть возможность, задумайся, – говорит она и, спрыгнув с подоконника, уходит, оставляя меня одну. Звенит звонок, и я, вытерев мокрые от слез глаза, возвращаюсь в аудиторию.
Вот уже полчаса идет лекция по истории русской архитектуры. А я, словно заведенная, глотая непролитые слезы, рисую Лукаса. Того, кто так отчаянно пытался меня остановить. Его глаза, полные вины и безысходности, его последнюю улыбку, брошенную мне перед уходом. Робкую, но полную надежды.
Из грез меня вырывает громкий голос преподавателя. Бросаю карандаш, ошарашенно глядя по сторонам. Профессор, как и половина аудитории, смотрят на меня. Видимо, я пропустила мимо ушей какой-то вопрос. Беру в руки телефон, и вижу, что на часах уже три часа дня. Через полчаса вылет.
– Извините, Григорий Яковлевич, но мне нужно срочно бежать, – вскакиваю с места, запихивая на ходу в сумку тетрадь.
– Куда же вы? – ошарашенно смотрит он на меня.
– У меня там парень улетает, а я тут с вами сижу, – бурчу себе под нос, выбегая за дверь. Со всех ног несусь по коридору института. Пару раз едва не падаю. Черт, какая же я дура. Конечно, не смогу. Не смогу жить без него. Не смогу вот так просто все взять, и отпустить. На мое спасение, у входа в институт стоит пустое такси. Запрыгиваю в машину, называя водителю адрес.