Кисса
Шрифт:
Рисса проснулась спустя пару часов, когда восходящее солнце проникло через неплотно закрытые портьеры, а мужской разговор принял немного истеричный тон.
– Я плакал, Дуки. Ты понимаешь, я плакал… - Сев в кровати, девушка увидела, как Ника обнимает волка за плечи, держа полупустую бутылку виски в другой руке.
– Волк, бл*дь, если ты еще раз сдохнешь, я тебя сам лично прибью. Ты понял? Ты понял!?
Вервольф только пьяно кивнул и затушил дымящуюся сигарету о ковер, оставив на нем черное оплавившееся пятно. Не желая бороться с головной болью и головокружением, Рисса легла обратно и, закутавшись в простынь, уснула, стараясь не обращать внимание на мерный рокот мужских голосов.
24 глава
В розово-желтом свете лампы укусы на шее казались
Но один вопрос Риссу все же беспокоил, хоть и не так сильно, как должен был. А вопрос этот заключался в том, станет ли она теперь вампиром или оборотнем, или и тем и другим одновременно. Не чувствуя в себе никаких изменений, ощущая себя живой и, пока еще, человечной, она пыталась вспомнить что знала о сверхъестественных созданиях, но все то, что всплывало из памяти это гробы, кресты и окровавленные клыки. Решив, что слабее, чем она есть сейчас ей уже не стать, и быстрое превращение в монстра было бы только на руку, девушка вернулась в комнату, осторожно обходя мусор и вещи, раскиданные по полу. Ника и Дуки храпели на полу, развалившись среди окурков, стеклянной крошки и каких-то объедков, почти одинаково раскинув руки и запрокинув темноволосые головы.
Неодобрительно качая головой, Рисса переступила через них и прошла к двери. Запах свежего кофе, как в рекламе, пробирался через щели и манил к себе. Удивляясь такой заботе, она вкатила столик в комнату, взяла чашку и задумчиво замерла у окна. Время близилось к полудню и яркое зимнее солнце проникало в комнату своим холодным светом, совсем не грея и не вызывая радости своим сиянием.
Настроение было таким же холодным и спокойным. Рисса уже не боялась, кровавые образы не мелькали перед глазами и не приходили во снах, физическая боль не доставляла особого беспокойства, а удивление и шок от пережитых событий превратились в раздражение и грусть. Девушка не узнавала себя настоящую и почти не помнила себя прошлую. Чувствуя себя в каком-то подвешенном состоянии, без уверенности в чем либо, без опоры и поддержки, она казалась себе одинокой и растерянной. Что ждет ее дальше? Сможет ли она выжить, и если да, то сумеет ли научиться жить снова? Такая беззаботная жизнь, веселая, полная любовью и смехом, с легким привкусом опасности и греха осталась в далеком прошлом, сломанная и сожженная смертями и кровью. Вместе с ней исчезла и та Рисса, недалекая и смешливая студентка, волновавшаяся лишь о лаке для ногтей, молодых парнях, клубах, и не задумывавшаяся о дальнейшей жизни, родителях и других близких ей людях. В том прошлом было все так чудесно, так дымчато-розово, что более зрелые мысли просто не могли образоваться в пустой головке. Сложно сказать, прибавилось ли у нее мозгов с тех пор, но эта детская наивность и пустая самоуверенность однозначно смылись с ее кожи вместе с кровавыми потом и ужасом.
Рисса повернулась на раздавшийся шорох и увидела как Ника, держась за голову, сел у кровати. Рубашка натянулась на плечах, и было видно, как перекатываются под ней мышцы при каждом движении. Мужчина запустил пальцы в свои темные волосы, взъерошив их, и сонно потер глаза, издавая мучительно-низкие стоны и вздрагивая всем телом от своих же движений. Наконец, тяжело опираясь на кровать, он все-таки встал
Полубезумный взгляд оранжевых глаз наткнулся на одинокую фигуру у самого окна, но тут же скользнул мимо, словно увиденное было совсем незначительным в данный момент. Устало пнув волка, сладко храпящего на полу, Ника поплелся в душ, шаркая ногами по ковру и пошатываясь.
Дуки повторил манипуляции друга, пытаясь поднять тяжелое тело в вертикальное положение, и, когда ему это наконец удалось сделать, также шаркая и спотыкаясь побрел к шумевшей водой ванной комнате. Короткая перебранка, тяжелый удар и вервольф, вылетевший из распахнувшейся двери означали, что Ника против дружеской компании в данный момент. Рисса со спокойным любопытством наблюдала за этой сценой, даже не делая попытки помочь Дуки, или хотя бы подать сигнал о своем присутствии в комнате.
Спустя пятнадцать минут, когда, наконец, посвежевший Ника вышел из душа, а Дуки, обиженно сопя, запер за ним дверь, Рисса поставила опустевшую чашку на тумбочку и повернулась к оборотню, задумчиво вставшему рядом с ней. Ника взглянул на девушку и повисла неловкая пауза. Оранжевые глаза горели ровно, не выдавая эмоций и мыслей, и Рисса не могла понять, о чем думает мужчина.
– Что теперь? – Слова разорвали тишину, и Рисса чуть не вздрогнула от звука собственного голоса.
– Что теперь, детка? Ты о чем? – Ника точно знал что она имела виду, но от чего-то сделал вид что совсем не понимает вопроса.
– Обо всем, Ника. Какие у тебя дальнейшие планы…на меня? – Рисса обижено поджала губы, когда оборотень громко расхохотался.
– Детка, я тебе много раз говорил, что ты свободна. Если уж тебе так хочется присоединиться к дражайшему папочке ты вольна идти куда глаза глядят.
– Ника, вот скажи мне, от чего ты такой ублюдок? Какого хрена ты ведешь себя как последняя скотина, делая вид, что совсем не понимаешь, что я имею ввиду. Неужели ты… - Рисса была прервана раздраженным шипением.
– Он нет, детка. Я все прекрасно понимаю. Это ты чего-то недогоняешь. Если хочешь сохранить свою задницу целой, то ты останешься здесь, и я буду иметь ее, задницу, как захочу и когда захочу. Если же тебя не устраивают эти условия, то катись ко всем чертям и не *би мне мозг.
Рисса задохнулась от волны бешенства, поднявшейся в ней, и с размаху влепила пощечину так взбесившему ее оборотню. Ника не успел перехватить и вторую руку, ударившую его в солнечное сплетение. Зарычав, он замахнулся, но, чуть притормозив, ответил на оскорбление, шлепнув Риссу по щеке, но не оставив даже следа на нежной коже.
Девушка, зашипев, кинулась на него всем телом, беспорядочно нанося удары руками и ногами, при этом что-то выкрикивая. Оборотню с трудом удалось поймать ее и прижать к стене. Но Рисса продолжала извиваться под ним, стараясь ударить коленом в пах. Ника чуть не расхохотался, глядя на эти жалкие попытки к сопротивлению. Гнев сменился на жажду секса, и вся эта милая возня только больше его возбуждала. Риссе удалось освободить одну руку и снова ударить оборотня по лицу. Ника ответил, шлепнув ее по щеке, от чего ее голова мотнулась в сторону. Рисса не пропустила вызова и опять замахнулась, оставив на лице мужчины две неглубокие царапины. Ника зарычал, и поднял ее руки над головой, лишая ее возможности бить его по лицу. Тяжело дыша и скалясь , девушка смотрела на него, продолжая извиваться всем телом. Ника коротко хохотнул и наклонился к ее лицу, но Рисса мотнула головой, и ему пришлось взять ее ладони одной рукой, а второй сжать подбородок, не давая девушке отвернуться.
– Ну что ж ты за ублюдок то такой… - Рисса гневно сверкала на него глазами, а ее тирада только еще раз заставила его улыбнуться.
Поцелуй был грубым и глубоким. Проникнув языком в ее рот, а потом прикусив губу, Ника отстранился. Девушка смотрела на него странным взглядом, который он легко разгадал, стоило ей облизнуться. Едва не застонав, он снова впился в ее губы, ожидая такого же горячего ответа. Рисса ласково и быстро провела языком по кромке его зубов, прикоснулась к губам и шире открыла рот, приглашая его внутрь. Хватка на ее челюсти чуть ослабла, когда Ника уже нежнее принялся ее целовать, и девушка отвечала ему. Взаимная ласка языков, и Рисса у нежно посасывала его губу. Мужчина глухо рычал, не отрывая взгляда от ее лица, и был искренне удивлен, когда ласка была прервана быстрым движением уже свободной челюсти, сомкнувшей зубы на его губе.