Кистепёрые
Шрифт:
– Спасибо, – буркнул я. – Всегда найдёшь, что сказать хорошее.
– Я добрый, – согласился он. – А не боишься, что когда-то, по теории вероятности, впереди большой облом? И чем дольше везло, тем крах бабахнутее, как молотом Тора по мухе.
Я повернулся к Лысенко.
– Вынеси его за шиворот за ворота и дай пинка. А лучше пристрели. Эта овца испортит всю команду.
– Я пошутил! – завопил Грандэ. – Вы что, шуток не понимаете? Это у других обломы, а мы пройдём и по воде, где другие не могут даже по тонкому льду! Я давно жду рывка, а то засыпать начинаем.
–
Минчин сказал так тихо, что все услышали:
– А вдруг в самом деле зависит?
Глава 7
У фирмы, что сдаёт нам в долгосрочную аренду второй этаж пятиэтажного дома, дела не весьма, и когда я заикнулся о желании снять и первый этаж, что пустует уже пятый месяц, там сразу обрадованно спросили, когда смогу внести первый платёж.
Квантовый комп я покупал бы ещё долго, из меня как торговец, так и покупатель никакие, в продажу вышли уже разные типы, как старинные, так и суперсовременные, при комнатной температуре работают не на кубитах, а на триплах и даже на липлонах, но помог Кологривец, его люди выбрали и привезли самый, как они заверили, перспективный.
Сегодня устанавливали в подвале весь день. Раньше ЭВМ занимали целый зал, а то и весь этаж, потому помещение именовалось залом машинных расчётов, так и этот комп такой же огромный и примитивный, хотя и в сто миллиардов раз мощнее. Ну, как первые смартфоны уже в сто тысяч раз круче, чем те гиганты, что занимали целые залы, так и наш квантовый уже не в сто тысяч, а в сто миллиардов мощнее прежних аналоговых суперкомпьютеров.
Впрочем, занял даже не весь подвал, а меньше половины, в остальной части мы разместили то, что называют периферией. Точнее, нам разместили, а мы только хлебалами щёлкали да старались всё запомнить, чтобы в инструкции потом не заглядывать, мы не немцы.
Шефство без побоев и принуждения сразу же ухватил Грандэ, заядлый железнячник. Остальные хоть и понимают, что такое квантовый комп, предпочитают выращивать дерево программы, чистое искусство двадцать первого века, а железом пусть занимаются илоты.
У Грандэ на лице счастье рабовладельца, который в толпе дёшево купленных невольниц обнаружил Клеопатру.
– Как назовём?
Взоры обратились ко мне, я подумал, сказал неспешно:
– «Алкома». Помню, в детстве читал о ней, было что-то особенное…
Все переглянулись, Минчин спросил робко:
– А может, голосованием?
– У нас современное правление, – напомнил я. – Полная автократия, а демократия в растоптанном нашими кирзовыми сапогами прошлом, как не оправдавшая надежд. Никаких референдумов и болтовни, только работа!
Любознательный Лысенко поинтересовался:
– А что такое «Алкома»?
Я двинул плечами.
– Уже и не помню, мал был. Знаю только, что «ма» – это машина. «Ал», наверное, от «алгоритм». Слова «компьютер» тогда не знали, на слуху были ЭВМ, то есть электронно-вычислительная машина, если вам всё на пальцах. Хотя, если покопаться,
Нетерпеливый Невдалый прервал:
– «Алкома» так «Алкома». Главное, теперь развернёмся, небу станет жарко и земле! Шеф, вы тут языками чешите, вы же начальство, а мы с ребятами пойдём работать! И девочек припашем.
Я оглядел всех орлиным взором, раз уж начальник.
– За работу все!.. Часики тикают, долг растёт!
Лысенко вытянулся, как оловянный солдатик.
– Понял! Разрешите идти трудиться на благо?
– Разрешаю, – ответил я милостиво. – На благо фирмы, а мир подождёт.
Он повернулся через левое плечо и отбыл, чеканя шаг.
Домик нашей фирмы чуть ли не в центре Москвы, хоть и не в пределах Бульварного кольца, но все же у самого края Садового. Мне удалось снять в нём комнату за гроши в период разрухи и безнадёги, но в стране наладилось, район перестроили, окультурили, теперь практически элитный, даже туристы по нему иногда ходят, хотя смотреть особо нечего.
Потому даже при повальном увлечении удалёнкой часть сотрудников всё же появляется часто: рядом уютная кафешка, напротив лучшее в районе мороженое, а слева театральное училище, откуда мимо трижды в день проходят длинноногие красотки: на занятия, на обед и домой.
Деловые встречи тоже удобно проводить в моём кабинете, а кофейный аппарат работает не хуже, чем в соседнем кафе.
Сегодня позвонил Мацанюк, сообщил не терпящим возражения тоном, что через десять минут заедет по дороге, я остался ждать с колотящимся сердцем. Мацанюк старый баймер, в прошлом неистовый и достаточно сумасшедший, это ему принадлежит знаменитый в конце девяностых ответ на вопрос, зачем тратит деньги на виртуальные броню и оружие: «А зачем мне два “Мерседеса?”». В те времена «мерсы» были мерилом богатства и успеха, сказать «У него “Мерседес”» то же самое, что сейчас назвать мультимиллионером.
В игры всаживал суммы, на которые можно было, с ума сойти, купить три «Мерседеса». Его считали чокнутым транжирой и никак не могли понять, как ухитряется зарабатывать всё больше и больше в мире, где остальные едва-едва выцарапывают крохи.
Я поднялся навстречу, когда он зашёл в кабинет быстрым шагом, постучал пальцем по стёклышку наручных часов:
– Нет, садиться не буду, урвал пять минут за счёт превышения скорости. Придут штрафы, перешлю их тебе… Потому коротко: слышал, Кологривцев финансировал для тебя покупку квантового.
– Уже известно? – сказал я с неудовольствием. – Как у вас разведка работает…
– Следим, – подтвердил он. – Да и он как-то обронил, что вошёл с вами в долю. Что задумали?
– Супербайму, – ответил я с неловкостью. – Извини, что обратился не к тебе, ты и так много помог, неловко злоупотреблять. Да и как пойдёт, неизвестно. Не хочу, чтобы ты рисковал.
Он сказал с тем же неудовольствием:
– Тебе деньги не на яхту, а на игру?..
– Ну да, – ответил я, – а у тебя пол-Москвы в собственности, якутские алмазы, рудники с платиной, давно не до игрушек, верно?