Китай-город
Шрифт:
Поколения искусствоведов описывали особенности мавзолея снаружи и внутри, находя в нем много достоинств. По словам доктора архитектуры Селима Хан-Магомедова, написавшего книгу "Мавзолей Ленина": "Это, пожалуй, единственное в истории архитектуры сооружение, в процессе создания которого не только разрабатывались многочисленные варианты, делались модели и макеты в натуральную величину, но и три проекта (одного архитектора) были последовательно осуществлены в натуре на протяжении каких-нибудь пяти-шести лет".
Мавзолей не только вписался в архитектуру Красной площади, но и стал ее доминантой. Можно ли, зная все это, разрушить мавзолей Ленина только потому, что ленинизм сегодня не греет больше сердца вчерашним коммунистам?
Со времен Ленина Красная площадь стала ареной демонстраций
...В год пятой годовщины Октября на площадь впервые вышел тысячетрубный оркестр. Парализованный Ленин представал на портрете со знаменем в руке. А на трибуне стоял избранный по его рекомендации Генеральным секретарем никому не известный Иосиф Сталин с членами Политбюро и ЦК. Пред ними маршировали в длиннополых шинелях с остроконечными шлемами пехотинцы, шла конница Буденного, принесшая победу в гражданской войне.
С каждым годом военные парады становились все более красивыми и грозными. Окруженная со всех сторон капиталистическими государствами "страна победившего социализма" готовилась к мировой войне. Разношерстная одежда красноармейцев и командиров сменилась парадной формой с петлицами. По брусчатке громыхали сотни танков, броневиков, пушек. На майском военном параде 1933 года прошел танк "Московский комсомолец". История машины и ее водителя по фамилии Разгуляев вошла в летопись военных парадов. Изготовленную комсомольцами московского танкового завода "сверх плана" машину вручили лучшему механику-водителю Московского военного округа. То был виртуоз, как писали, "безаварийный мастер", не знавший никогда поломок. Его умение настолько поражало всех, что приказом Революционного Военного Совета Разгуляева без экзамена перевели в средние командиры.
В 1934 году состоялся, кроме двух традиционных, третий военный парад в честь ХVII съезда партии. Его назвали "парадом стали и моторов" из-за массы боевых машин. А съезд в истории партии вошел "съездом победителей". На нем никто больше не осмеливался выступать против "великого вождя", чей культ превзошел культ Ленина. Сотни делегатов "съезда победителей" погибли в застенках. Никого из них не похоронили на "красном погосте", несмотря на дружбу с Лениным, бесстрашие в боях, заслуги перед революцией. Она съедала своих сынов. Так было в Париже при Робеспьере, так повторилось в Москве при Сталине.
В майский праздник год спустя над Красной площадью пролетело 800 самолетов. Пятерку истребителей вел Валерий Чкалов, летчик-испытатель, признанный "великим летчиком нашего времени". По брусчатке прошло 500 танков. Стальную лавину не сдерживали древние Иверские ворота. Их сломали по воле Сталина. На парадах и демонстрациях в Москве ему воздавали почести, подобные тем, что удостаивался в Берлине другой вождь - Гитлер.
На май 1936 года на Красную площадь впервые вышли четверо высших военачальников в форме маршалов Советского Союза. То были Ворошилов, Буденный, Егоров, Тухачевский. Пятый новоявленный маршал - Блюхер принимал парад на Дальнем Востоке. Каждому из них лучший журналист Советского Союза Михаил Кольцов воздал хвалу в центральном органе партии "Правде". Егорова назвал "выдающимся полководцем, солдатом революции, покрытым славными ранами, первым начальником большевистского Генерального штаба". Василия Блюхера величал "героем Перекопа, штурмовых ночей Спасска, первым носителем ордена Боевого Красного Знамени". Тухачевского представлял "блестящим
...Единственный раз парад в небе открыл флагман с 8 моторами "Максим Горький". То был самый большой в мире самолет, построенный Андреем Туполевым под шефством Михаила Кольцова. Вскоре во время показательного полета в него врезался истребитель, за штурвалом которого сидел лихач. Флагман с большой командой и пассажирами рухнул на землю, к счастью, не на Красную площадь. Ее ждали другие испытания.
ПАРАД ПОБЕДЫ
Построив в центре Красной площади мавзолей, правительство Сталина укрепилось в мысли продолжать преобразования, так удачно начатые. Как ни странно, в желании очистить столицу мирового пролетариата от "исторического хлама" власть нашла поддержку маститых архитекторов, служивших ей верой и правдой. Поколение зодчих России искренно было убеждено, что, кроме храма Василия Блаженного, все другие здания у стены Кремля - не стоят ломаного гроша.
Так, автор мавзолея Ленина академик Щусев писал: "Все попытки новейшего времени строить на Красной площади, как ряды, так и Исторический музей, терпели роковую неудачу". Ошибку следовало исправить. Каким образом? Сломать музей, торговые линии и воздвигнуть на их месте нечто новое, достойное "сталинской эпохи".
Москва еще не оправилась от гражданской войны, как советская власть в 1922 году объявила конкурс на колоссальный Дворец труда. Никто не ограничивал фантазию архитекторов высотой и размерами - свобода! Этот дворец задумали на месте "чрева Москвы", строений Охотного ряда, где теперь гостиница "Москва". Братья Веснины предложили поднять здесь небоскреб в 125 метров, намного выше Ивана Великого. Для страны, лежавшей в руинах, то была утопия. Такая же утопия, как строительство коммунизма.
В год "съезда победителей" зодчим дали задание на месте Верхних, Средних и Нижних торговых рядов спроектировать Дом Наркомтяжпрома, наркомата тяжелой промышленности. Сталин, сокрушив оппозицию, взял курс на индустриализацию. Ее штабом служил этот наркомат, занимавший пока что Деловой двор у стен Китай-города. В новой резиденции командиры социалистической индустрии получали все, о чем можно было мечтать. Те же братья Веснины предложили на Красной площади построить комплекс из четырех башен, высотой по 160 метров каждая, связанных переходами.
Проект архитектора Аркадия Мордвинова напоминал в увеличенном масштабе "Дом на набережной". По его замыслу ничего не оставалось не только от ГУМа, но и от Китай-города со всеми улицами и переулками. Рассказывая о том времени, часто повторяют анекдот, обнародованный поэтом Вознесенским. Якобы рука в гимнастерке железнодорожника взяла с макета Красной площади модель Василия Блаженного и убрала его. Но другая властная рука, человека с усами, вернула модель на прежнее место.
Василию Блаженному грозила гибель не столько от Сталина и Кагановича, сколько от публицистов и зодчих, правовернее вождей. Так, литературовед авангардного толка Корнелий Зелинский публично задавал современникам вопрос, имея в виду чудный собор, построенный при Иване Грозном:
– До каких пор мы должны беречь кирпичные кости Ивана Грозного? Двести, триста лет или пятьсот лет простоят эти стены?
Другой радикал "инженер А. И. Шумилов" предлагал Красную площадь переименовать в "Проспект Мавзолея" или "Проспект мавзолея Ленина", поскольку после задуманной ломки она "перестает быть площадью и превращается в сплошной проспект".
Архитекторы уверовали, что вместе с партией Ленина-Сталина творят светлое будущее. От Красной площади они мало что оставляли. Известный архитектор Эль Лисицкий в журнале "Архитектура СССР" доказывал: "Снос здания б. Верхних торговых рядов - этого низкокачественного произведения архитектурного безвременья - возведение нового громадного сооружения штаба социалистической индустрии - должны усилить и архитектурно обогатить значение Красной площади.