Китай. Искусство есть палочками
Шрифт:
Когда мы добрались до Чжэнчжоу, то первым делом отправились в туристическое бюро, где меня ждал некто господин Ли, любезно купивший для меня билет на поезд до Ханчжоу. Он пообещал подождать меня до половины восьмого, чтобы я успела забрать билет. Очень мило с его стороны. Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь в Великобритании стал бы по доброй воле сидеть пару часов после окончания рабочего дня, чтобы помочь какому-то непонятному иностранцу. А китайцы часто именно так и делают. К примеру, водитель утром обыскал весь школьный двор, чтобы найти для меня госпожу Ван, а вечером,
После ужина я снова уселась на жесткое пластиковое кресло в зале ожидания, пока вокруг давились и пихали друг друга локтями толпы пассажиров. Мне предстояла дорога в Ханчжоу, на восточное побережье Китая. Клайв, мой приятель из Гонконга, собирался приехать туда по делам на пару дней, и мы договорились встретиться завтра вечером и вместе попить пивка. Понимаю, вам, наверное, кажется безрассудством тащиться девятнадцать часов на китайском поезде, чтобы пропустить по кружке пива с другом — на самом деле, это и есть безрассудство — но я ждала этого вечера уже несколько дней.
Ко мне подсела какая-то девушка-студентка, ухватившись за возможность попрактиковаться в английском. Она тоже собиралась проделать девятнадцатичасовой путь в Ханчжоу ради собеседования.
Я спросила, а что потом? Она сразу же поедет обратно? Девушка пожала плечами. Ну, скорее всего, так оно и будет. Да, далековато бедняжке ехать на собеседование, а сама мысль о том, чтобы проделать такой долгий путь и сразу же возвращаться, показалась мне чудовищной, но времени обсуждать перипетии поездок на поезде не было, поскольку подали наш состав и мы протолкнулись через турникеты.
— Ваш вагон вон там, — сказала девушка, указав на плацкартные вагоны, а сама пошла в противоположном направлении.
Господи, подумала я, она едет в «сидячке»! В жестком вагоне! Бедняжка собирается провести девятнадцать часов среди фруктовой кожуры, яичной скорлупы и пластиковых коробок с остатками лапши, ехать сидя всю ночь, а потом еще все утро под звуки харканий и сморканий в удушающем дыму, после чего, не поспав и не приняв душ, явится на собеседование, чтобы через несколько часов повторить весь путь, но уже в обратную сторону.
Я забралась на верхнюю полку, впервые радуясь тому, что у меня есть узкая жесткая постель и подушка, наволочку на которой стирали в последний раз в лучшем случае в прошлом году. На нижней полке два бизнесмена готовились ко сну. Они сняли брюки, явив миру белые трусы по колено. Тот, который занимал полку наискосок от меня, снял заодно и рубашку. Это явно был человек, имевший достаточно денег и хорошо питавшийся, его живот каскадом ниспадал над поясом трусов. Он достал из чемодана аккуратно сложенную футболку. Все, теперь можно ложиться спать.
Забавно, насколько в этих вагонах меняются представления о приличиях. Вряд ли при каких-то других обстоятельствах группа китайских бизнесменов покажет
Весомый Мужчина уселся на полке, спустив ноги, его живот колыхался на коленях. И тут он вытащил толстенную сигару и закурил.
Это было вопросом жизни и смерти. Если я проведу следующие девятнадцать часов в клубах едкого дыма, то, пожалуй, прибуду в Ханчжоу уже не такая здоровая и улыбающаяся. Окошко в купе было закрыто, и я не могла дотянуться до него со своей полки. Поскольку я не знала, как сказать по-китайски «Не могли бы вы приоткрыть окно», то пришлось прибегнуть к языку жестов. Я долго пялилась на китайца, пока не поймала его взгляд, поморщилась и помахала рукой перед носом, а затем ткнула пальцем в сторону окна.
Мой сосед пропустил ту часть, где я показывала на окно. Вообще-то в китайских поездах запрещено курить, поэтому Весомый Мужчина решил, что я выгоняю его дымить в тамбур. Это его не порадовало. Бизнесмен попытался рассмеяться, чтобы сгладить ситуацию — какая-то иностранная баба диктует ему, что делать, это потеря лица, — но смех вышел неискренним и коротким. Он сердито поднялся с места и прямо в трусах вышел в коридор, жестикулируя и что-то бормоча себе под нос. Я разобрала только до боли знакомое слово « вайгожэнь» («иностранка»), которое Весомый Мужчина периодически повторял. У меня возникло ощущение, что между этими повторами он вставлял еще по десятку ругательств, которым меня вряд ли когда-то научат на уроках китайского. Поскольку помыться после занятий кун-фуне было возможности, он мог, к примеру, говорить: «Чертова вонючая иностранка, приперлась тут в вагон, воняя, как бомж, я тайком закурил, чтобы хоть как-то перебить этот тошнотворный запах, а она… Вонючая иностранка!» И он, в принципе, был прав.
После этого эпизода никто в вагоне не хотел со мной говорить. Если честно, я не расстроилась. Жаль, конечно, что Весомый Мужчина принял все так близко к сердцу, но я была рада избавиться от сигаретного дыма, кроме того, меня грела мысль, что я стала персоной нон грата, а значит, никто не полезет ко мне практиковаться в английском и я смогу всю дорогу спокойно спать или читать. Я лежала с книжкой, пока бизнесмены внизу играли в карты и ужинали лапшой быстрого приготовления. Знакомая сцена!
А потом — бац! — свет погас, и вскоре все захрапели.
Было бы неплохо поваляться утром подольше, поскольку дорога предстояла дальняя, но, увы, в половине седьмого свет замигал и зажегся, а мои соседи с готовностью повскакивали с полок, чтобы поприветствовать новый день. Пассажиры энергично плескались в раковинах, установленных в обоих концах вагона, яростно растирая лица и шеи полотенцами, смоченными в ледяной воде, словно очень-очень сильно запачкались, затем снова ели лапшу, играли в карты, лущили орехи, пили чай из термосов. Я позавтракала парой печенюшек и курагой и еще немного почитала.