Китайская головоломка
Шрифт:
…Однако на этом история не кончилась. Через неделю в мою рабочую комнату вошел слуга и объявил, что меня хочет видеть депутация от общины. Визит этот меня удивил, тем более когда я увидел, что с ними был и сам проповедник. Усадив пришедших и поговорив с ними, как принято у китайцев, о погоде и о разных не относящихся к событию вещах, я вежливо обратился к ним с вопросом, не имеют ли они ко мне какого дела. В ответ на это старший из них начал говорить, что все они очень огорчены, узнав, что проповедник их покидает, и решили еще раз просить меня убедить его остаться у них. К словам его присоединились и остальные, приводя самые убедительные доводы, чтобы подействовать на меня. Я был поражен и в первую минуту не знал даже, что предпринять. Всего около двух недель те же самые люди
Во время моих слов все хранили молчание. Когда я кончил, один из депутатов обратился ко мне, с тонкой, еле уловимой улыбкой. «Мы действительно хотели освободиться от этого человека и он сам прекрасно знал об этом, но нам нужно было, чтобы молва об этом не разошлась по сторонам и он не «потерял лица». Теперь же он не только не «потерял лица», но получает возможность с гордостью держать себя на новом месте». Пока он говорил, улыбка все больше и больше расплывалась по его лицу, а глаза его блестели веселым блеском. Когда он кончил, вся депутация весело глядела на меня, готовая расхохотаться. Веселость их подействовала на меня, и я улыбнулся. Увидя мою улыбку, все присутствующие расхохотались так заразительно, что мне оставалось только присоединиться к ним».
И еще некоторые исторические факты. В 1406 году китайская армия вторглась во Вьетнам якобы с намерением помочь свергнутому вьетнамскому королю вернуться на престол. Но это был всего лишь предлог, к тому же не совсем удачный, поскольку король был низложен еще в 1400 году и об этом во Вьетнаме уже никто не вспоминал. Истинная же причина вторжения состояла в желании китайцев включить соседний Вьетнам в состав Срединного государства. Но не тут-то было. Вьетнамцы воспротивились этому настолько решительно, что оккупантам пришлось в 1427 году убраться с позором восвояси. Но дабы окончательно не «потерять лица», китайцы официально объяснили свой уход добровольным актом, продиктованным соблюдением конфуцианской добродетели — дэ.
А в 1603 году, когда испанские конкистадоры учинили неспровоцированную резню китайских поселенцев на Филиппинах, Сын Неба посчитал адекватным напомнить своим подданным о том, что им запрещено специальным императорским указом покидать территорию Поднебесной, и, таким образом, возложил ответственность за происшедшее на самих китайских эмигрантов.
По проторенной дорожке к… потрясениям
В 1644 году воинственные маньчжуры, проживавшие на территории нынешнего Северо-Восточного Китая сменили Минов и основали собственную династию Цин. Престол в Поднебесной вновь перешел в руки инородцев, которые правили до 1911 года, более трех с половиной столетий. Как и монголы династии Юань маньчжуры окитаились.
«Единственный обычай, который победители-маньчжуры не переняли от побежденных китайцев, — писал в 1904 году российский востоковед В. В. Корсаков, проживший много лет в Маньчжурском Китае, — это уродование ног у женщин. Остальное все, начиная от языка, обычаев, одежды и культуры, вошло в жизнь победителей; маньчжурский язык совершенно забыт не только в правительственных учреждениях Пекина, но и в домах маньчжуров, потомков победителей-предков».
Иными словами, в Поднебесной ничего не изменилось. Разве что Сынами Неба теперь были маньчжуры, которые видели мир глазами Минов и следовали, как метко выразился австралийский исследователь Китая Ван Гэж, «долго поддерживаемому Минами самоуспокоительному мифу».
В мартесентябре 1656 года в Пекине находился русский посол Ф. Байков. Маньчжуры встретили его по всем правилам,
В июне 1660 года в Пекин прибыли И. Перфильев и С. Аблин, доставившие грамоту царя Российской империи, датированную 10 марта 1658 года. В «Хронике Цинской династии» 10 июня 1660 года было помещено сообщение о прибытии российских послов. Одновременно отмечалось, что в грамоте русского царя не соблюдено китайское летосчисление, что русский царь называет себя великим ханом и вообще в грамоте много нескромного. Далее были приведены цитаты из указа циньского императора Шуньчжи о том, что Сын Неба признает, что «белый царь, хотя и является главой племени, — самонадеян, а грамота его кичливая и нескромная… Россия находится далеко на западной окраине, она еще недостаточно цивилизована. Но в том, что смогла прислать посла с грамотой, видно стремление к выполнению долга». О русском после в указе говорится так: «Дань, им привезенную, проверив по описи, принять. Белого царя и его посла соразмерно и милостиво наградить подарками. Однако отправлять с послом ответной грамоты не следует… на аудиенцию не допускать по той причине, что грамота кичлива и нескромна. Указать об этом послу и вернуть его обратно».
Третья попытка России установить дипломатические отношения с Китаем была предпринята в 1676 году русским послом Н. Г. Спафарием, который находился в Поднебесной с 26 января по 1 сентября 1676 года.
Встретили его так же, как и предыдущих русских послов: заставляли отбивать земные поклоны, принуждали передать царскую грамоту сановнику, а не императору, угрожали выслать из страны. Переговоры были долгими и мучительными. Спафарию удалось добиться некоторых уступок. В частности, ему дали согласие на то, что царская грамота будет принята в палатах императора, но в отсутствие последнего. Сын Неба будет находиться недалеко от того места, куда Спафарий положит грамоту.
Вскоре, однако, китайцы потребовали, чтобы сначала были переданы царевы «поминки» — дань, при этом послу надлежало отбить девять земных поклонов. Спафарий решительно отверг это требование. В конце концов китайцы все-таки приняли от него грамоту и «поминки». А 16 августа пригласили принять ответные подарки для русского царя. Спафарий принял их стоя, отказавшись бить поклоны. 23 августа ему было объявлено о том, что он должен покинуть Китай 4 сентября. Правда, вскоре вновь вызвали во дворец и объявили указ Сына Неба. В нем говорилось, что при вручении ему подарков русскому царю он «не почитал императора и не пал на колени», поэтому он должен выехать из Китая не 4, а 1 сентября.
Любопытна сделанная Спафарием запись беседы с цинскими чиновниками 30 августа 1676 года. В ней, в частности, сообщается о том, что прием иностранных послов, как рассказали ему китайцы, происходит так испокон веков. Любой посол должен говорить, что приехал от низшего подчиненного правителя к высшему, о чем и докладывается китайскому императору. Всякие подарки от любого государя, китайцы не называют подарками и в своем докладе императору пишут, что такой-то государь прислал его величеству дань или ясак. А то, что сам китайский император посылает другим государям, называется не подарками. О них в докладе говорится, что «богдыханово величество тому государю и всему его государству посылает для службы его милость и жалованье». В конце же беседы, как пишет Спафарий, цинский чиновник сказал: «И о том ты, посланник, не подивись, что у нас обычай таков, и своему государю скажи, потому что, как един Бог есть на земле, так един Бог наш земляной стоит среди земли меж всех государей, и та участь у нас не переменена была и во веки будет».