Китайская головоломка
Шрифт:
После провозглашения КНР тандему ЛюДэн поручается руководство большим административным районом (БАР) Юго-Западного Китая, объединившим четыре провинции: Гуйчжоу, Юньнань, Сикан и Сычуань — с общей численностью населения в 100 млн человек. Лю Бочэн возглавил военно-административный комитет, а Дэн Сяопин стал первым секретарем Юго-Западного бюро ЦК КПК и одновременно — политическим комиссаром Юго-Западного военного округа.
В 1952 году Дэна вызывают в Пекин и назначают заместителем премьера Государственного административного совета КНР. Дальше — больше. Его избирают заместителем председателя Народного политического консультативного совета (НКПС) Китая. Затем он на короткое время становится министром финансов, после чего оказывается в составе Государственной плановой комиссии,
Кроме этого он — член комиссии по подготовке первой конституции КНР и генеральный секретарь Центральной избирательной комиссии по выборам Всекитайского собрания народных представителей.
После плановой реорганизации государственных органов в 1954 году Дэн Сяопин — заместитель премьера Госсовета КНР и одновременно заместитель председателя Центрального военного совета.
Наконец, в мае 1954 года он становится Генеральным секретарем ЦК КПК. Такая должность была в партийной номенклатуре в 30-х годах. Однако после переворота в Цзуньи в январе 1935 года она была упразднена по инициативе Мао Цзэдуна, решившего всю полноту власти в партии сосредоточить в собственных руках. Ему удалось этого достигнуть на VII съезде КПК в Яньани. И вот через двадцать лет должность Генерального секретаря ЦК КПК восстанавливается вновь. Почему?
На поверхности просматриваются две причины. Во-первых, назревшая потребность усиления координации разносторонней деятельности партии, численность членов которой перевалила за 10 миллионов человек. Во-вторых, необходимость укрепления многозвеньевой структуры этой махины.
Но почему выбор пал на Дэн Сяопина? Здесь гадать не приходится. Достаточно конкретный ответ на этот вопрос содержался в редакционной статье лондонской «Таймс» от 29 апреля 1980 года: «Если взглянуть на личные качества четырех человек, которым обязан своим существованием новый Китай — Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Лю Шаоци и Дэн Сяопина, — то станет ясно, что Дэн увлекался идеологией менее всех остальных. Хотя его взгляды, безусловно, складывались под влиянием всей его деятельности в партии, в которой он состоит почти всю свою жизнь, он главным образом выступает как прагматик». Добавим: как безотказная рабочая лошадка, не знающая усталости в реализации декларированных в программе и уставе партии национальных и общечеловеческих ценностей.
Показательны в этой связи воспоминания самого Дэна о том, как он — политкомиссар и Лю Бочэн — командующий войсками строили работу во 2-й полевой армии НОАК: «Внутренняя сплоченность — вот тот козырь, который помогал 2-й полевой армии на протяжении всей войны. Между боевыми колоннами войск, между частями и подразделениями, между людьми, на всех уровнях, в самых низовых ячейках, отношения всегда были согласованными. Лю Бочэн и Дэн Сяопин сами лично не руководили ни одним конкретным сражением на поле боя. Одними руководил Чэнь Цзайдао, другими — Чэнь Силянь, третьими — Ван Цзиньшань, Ду Идэ, рядом сражений руководили Ян Юн, Су Чжэньхуа, Чэнь Гэн, Се Фучжи. Нам не случалось обнаруживать какие бы то ни было неправильные действия на местах; нам не приходилось исправлять какие бы то ни было решения товарищей, командовавших колоннами. Благодаря такому методу действий да плюс к тому доверию к словам нижестоящих командиров увеличивалась боевая мощь войск; это было также весьма полезно для закалки командного состава, для развития его способности к самостоятельным действиям».
Теперь на посту Генерального секретаря ЦК ему предстояло обеспечить внутреннюю сплоченность и согласованность в действиях всех звеньев партии, добиться взаимного доверия и взаимного понимания на всех этажах партийной власти и, конечно же, должной активности в самостоятельном решении текущих проблем. Дэн прекрасно понимал, что председатель Мао совсем не то, что командующий Лю Бочэн. И тем не менее он впрягся в эту тяжелую повозку в надежде сдвинуть ее с места, используя свой предыдущий опыт. В отличие от Мао, считавшего, что только «винтовка рождает власть», Дэн уповал на другой источник власти — на раскрепощенные массы, на коллективный разум, наконец, на то, что практика — критерий истины.
Конечно
15—27 сентября 1956 года в Пекине проходит VIII съезд КПК. Его открыл с очень кратким вступительным словом Мао Цзэдун. Несколько фраз о внутреннем положении в партии и стране, о задачах съезда. Несколько фраз о международном положении и, в частности, о XX съезде КПСС. «На состоявшемся недавно XX съезде КПСС были выработаны многие правильные политические установки и подвергнуты осуждению недостатки в партии», — произнес Мао. О развенчании культа личности ни единого слова.
Лю Шаоци, представивший съезду политический отчет ЦК, также был невнятен, когда коснулся проблемы культа личности. «Состоявшийся в феврале текущего года XX съезд КПСС… осудил культ личности, который привел к серьезным последствиям внутри партии». И это все.
Чжоу Эньлай, выступивший с докладом о предложениях по второму пятилетнему плану развития народного хозяйства КНР, попросту умолчал о XX съезде.
И только Дэн Сяопин осмелился спроецировать обсуждавшуюся в Москве проблему культа личности на деятельность Компартии Китая. «Культ личности, — заявил он, — как общественное явление имел длительную историю, и он не мог не найти некоторого отражения в нашей партийной и общественной жизни. Наша задача состояла в том, чтобы решительно продолжать проводить в жизнь курс ЦК, направленный против выпячивания личности, против ее прославления… Одна из важнейших заслуг XX съезда КПСС заключается в том, что он раскрыл перед нами, к каким серьезным отрицательным последствиям может привести обожествление. Наша партия всегда считала, что в деятельности любой политической партии и любой личности не может не быть недостатков и ошибок… Поэтому наша партия также отвергает чуждое ей обожествление личности». И далее: «Совершенно очевидно, что решение важных вопросов в единоличном порядке противоречит действующему принципу строительства партий, борющихся за коммунизм, и ведет к ошибкам. Только коллективное руководство, поддерживающее связь с массами, соответствует принципу демократического централизма в партии, и только оно способно свести к минимуму возможность совершения ошибок».
Отдельные партийные работники, продолжал Дэн Сяопин, «преувеличивают роль личности, слишком во многом полагаются на авторитет, любят лесть и похвалу, не терпят критики и внешнего контроля; среди них попадаются и такие недостойные, которые душат критику и мстят за нее. В партии есть такие работники, которые полностью извращают отношения между партией и народом, которые вообще не служат народу, а, злоупотребляя своей властью, совершают преступления против закона и дисциплины. Все это — отвратительный, антинародный стиль работы».
Все присутствовавшие на съезде прекрасно понимали, в чей адрес обращены критические высказывания Дэн Сяопина, хотя он ни разу не произнес это имя. Видимо, надеясь на то, что ум «анонима» просветлеет и он спустится из заоблачной дали на грешную землю, Дэн привлекал его внимание к тому, что положение партии принципиально изменилось, число ее членов с 1,2 миллиона в 1945 году выросло до 10 миллионов и она превратилась в руководящую силу, что КПК успешно выдержала все испытания, но по сравнению с прошлым не уменьшилась, а возросла опасность отрыва партийных организаций и членов партии от масс и многочисленных ошибок субъективистского, догматического и эмпирического характера. Это крайне серьезное предупреждение, прозвучавшее из уст Дэн Сяопина, было сделано на основе богатого конкретного опыта, на основе шиши цюши.