Китайская власть
Шрифт:
Именно такая стратегия выработана сегодня Китаем по отношению к Ближнему Востоку и проблеме запрещенного в России ИГИЛ. Прямое вмешательство Китая в войну на Ближнем Востоке приведет к неизбежной ссоре с частью из аврамиистического сообщества (с Израилем у Китая тоже прекрасные отношения), а также грозит ростом исламского терроризма в самом Китае, у которого два автономных района исповедуют ислам официально и еще две провинции исповедуют его по факту. Нейтралитет «срединного» государства создает уникальную для Ближнего Востока ситуацию, когда модератор не является идеологическим участником ни одной из групп — как то были Россия-СССР или США, а ранее — суннитская Османская империя или шиитский Иран. Неслучайно в глаза наблюдателям бросилось одновременное противоречивое посещение Си Цзиньпином двух конкурирующих в экспорте нефти и идеологии Саудовской Аравии и Ирана. Это не ошибка — это стратегия.
Для разрушения этой стратегии американские аналитики надеются втянуть Китай в противостояние на той или иной стороне, заявляя о том, что «Китай слишком большой, чтобы остаться
У исламского мира и Китая складываются идеальные отношения: Си Цзиньпин стал первым лидером иностранного государства, посетившего Иран после отмены санкций. Китай также стал первой страной, куда отправился президент Египта в 2012 г. Сегодня Китай строит для Египта новую столицу и метро для иранской столицы Тегеран, связывает скоростной железнодорожной веткой Мекку и Медину — по стопам пророка, — по которой можно будет перемещаться со скоростью 250 километров в час. Китай спонсирует египетскую власть Ас-Сиси, спасая его от долгового кризиса, и строит первую военно-морскую базу в Аденском заливе: Ближневосточные торговые потоки будут взяты под плотный контроль, будет защищен крупнейший китайско-саудовский нефтеперерабатывающий комплекс YASREF, способный стать базой снабжения китайского флота для действий в Средиземном и Аравийском морях. Фактический выход Китая из внеблокового статуса совпал с началом крупнейшей военной реформы в стране — реорганизации вооруженных сил для ведения зарубежных операций — и с приведением ядерных сил в повышенную боевую готовность.
Китайское NATO — Ачжунбата
Очевидно, что амбиции и интересы американских корпораций не позволят США сдать Ближний Восток в пользу Китая и ЕС без боя. С другой стороны, в регионе также будет исключено повторение афганской, иракской или ливийской военных кампаний, а противостояние будет происходить в рамках гибридных войн, ставших приятным на слух эвфемизмом обычной террористической активности спецслужб по дезорганизации экономики и нарушению социально-политической стабильности врага.
Именно для такого противостояния под эгидой Китая, учтиво и с маниакальным упорством на официальном уровне отказывающегося от любого вмешательства в конфликт с ИГИЛ и даже от упоминания такой возможности, создается первый в истории современного Китая военный союз с некоммунистическими странами.
Благодаря пресс-службе президента Афганистана в американскую прессу просочилась информация о создании антитеррористического союза Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана, главы государств которых, а также руководители генштабов, встретились с главой Генштаба НОАК Фан Фэнхуэем. Встреча проходила с 29 по 2 марта 2016 г., когда Фан Фэнхуэй прилетел из Душанбе в Кабул, где провел встречу с главами генштабов региона. В китайской прессе событие было освещено лишь одной строчкой в партийной газете «Жэньминь Жибао». «Утечка», организованная афганским правительством, вскрыла большую работу Китая и НОАК по созданию широкой базы двусторонних и многосторонних оборонительных договоров в Средней Азии.
Однако от внимания прессы ускользнул факт, что Китай реализует такие усилия не только по территории следования нефтяной трубы из китайско-пакистанского порта Гвадар до Кашгара в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, но на всем Ближнем Востоке. О совместных антитеррористических усилиях Си Цзиньпин говорил и в Тегеране, и в Эр-Рияде, и в Каире.
Таким образом, речь идет не о создании регионального союза, все страны которого и так участвуют в антитеррористической деятельности Шанхайской организации сотрудничества, а о антитеррористическом союзе на всем пространстве исламских государств Ближнего Востока и Средней Азии, в том числе и Туркмении, которая, как показали учения Vatan («Родина») в 2016 г., уже использует китайскую военную технику.
В союзе, который будет иметь типичный для Китая многосторонний характер, примут участие, судя по всему, не только страны Ближнего Востока, но и Непал, который глава китайского Генштаба посетил в конце марта. Такие перемещения Фан Фэнхуэя выдают главную особенность нового военного образования — все страны союза находятся в непосредственной близости или граничат с Индией, рядом с которой Китай активизировал создание военной инфраструктуры и начал проводить разведывательные операции. Индия, наряду с Японией, которая активизировала свое присутствие в Индийском океане, является самым крупным конкурентом Китая в торговле с Ближним Востоком, а в некоторых странах, например в Ираке, эту конкуренцию выигрывает.
Любопытно, что новый начальник Генштаба НОАК Ли Цзочэн провел первую встречу в новом качестве именно с руководителями блока «Ачжунбата» (????) — Афганистана, Китая, Пакистана и Таджикистана — в августе 2017 г.
[1]roles(reader-all)
Китайская власть - Вице-премьеры Госсовета (??????) Вице-премьер Хань Чжэн (??)
Вице-премьеры Госсовета (??????) Вице-премьер Хань Чжэн (??)
В правительстве 2018–2023 гг. четыре вице-премьера, из которых по формальному признаку — возрасту — в состав следующего кабинета министров в 2023–2028 гг., или в случае внутрикитайского или общемирового форс-мажора, войдет только названный в 2012 г. «преемником» Си Цзиньпина Ху Чуньхуа. Однако и его судьба в связи с его принадлежностью к Комсомолу и непосредственной причастностью к вопросам эпидемиологической обстановки в стране
Формально, если политическая линия на сохранение стабильности сохранится, то по возрастному критерию в работе нового состава правительства в 2023–2028 гг. может принять участие ныне первый вице-премьер и седьмой член Постоянного комитета Политбюро Хань Чжэн (??; р. 1954). Если его карьера повторяет траекторию Ли Кэцяна, то именно Хань Чжэн может стать одной из кандидатур на замену премьеру. Биография Хань Чжэна имеет основания для таких прогнозов.
Прежде всего, Хань Чжэн — уроженец провинции Чжэцзян, выходцы из которой, наряду с уроженцами провинций Шаньдун и Фуцзянь, одна из наиболее активных политических субэтнических групп, приходящих к власти в период правления Си Цзиньпина. Учитывая острую борьбу между Комсомолом и суверенной проармейской группой Си Цзиньпина и вероятный сценарий сохраняющегося баланса между группами, принадлежность Хань Чжэна к Комсомолу также говорит в пользу дальнейшего карьерного роста: окончивший Восточно-Китайский педуниверситет Шанхая, Хань Чжэн — комсорг на предприятиях и в регулирующих органах химической промышленности города, в сложный для страны период 1990–1992 гг. — замсекретаря, а потом и секретарь Комсомола Шанхая. С 1992 г. Хань делает карьеру уже в партийном горкоме Компартии: с 1997г. он уже замначальника Аппарата городского правительства, член Посткома горкома Шанхая, в 1998–2003 г. — вице-мэр города. В опасный для «шанхайской группы» период, когда власть переходила от Цзян Цзэминя к Ху Цзиньтао (2003–2006), Хань Чжэн — мэр Шанхая, замсекретаря горкома (2002–2006). В это время Хань Чжэн впервые играет роль компромиссной фигуры на важном участке политической борьбы — между «шанхайской» и «комсомольской» группами.
Короткое время Хань Чжэн даже занимает странную для политической системы Китая должность «исполняющего обязанности секретаря горкома» Шанхая (2006–2007), продолжая играть роль компромиссного руководителя на политическом разломе: предыдущий глава горкома Чэнь Лянюй (???), также чжэцзянец, но не комсомолец, выходец из электронной промышленности города, действующий член Политбюро, был осужден за коррупцию.
Схватка за мегаполис в 2006–2007 гг. — сердце «анхайской политической группы» предыдущего генсека Цзян Цзэшминя, который становился трамплином для вхождения в состав Постоянного комитета Политбюро и даже на пост Председателя КНР, — происходила в несколько этапов. В 2006 г. был арестован Чэнь Лянюй, по сути преемник Цзян Цзэминя, у которого сохранялось максимум шансов не только войти в Постком Политбюро, но и занять должность Председателя КНР — от «шанхайской группы». Ситуация полностью повторяла случай 1995 г., когда был отстранен с поста глава горкома Пекина сычуанец Чэнь Ситун — выдвиженец ушедшей от власти «сычуаньской группы» Дэн Сяопина, политический преемник группы: в 1998 г. Чэнь Ситун был приговорен к 18 годам лишения свободы, однако не дожил до освобождения и умер в заключении в 2013 г., в период активных процессов против связанных с Сычуанью и Чунцином Чжоу Юнканом и Бо Силаем. Секретарь горкома и мэр Шанхая, что крайне редко сочеталось в одних руках и свидетельствовало о большом доверии жителей Шанхая, Чэнь Лянюй был отстранен от власти накануне 17-го съезда Компартии Китая. Именно в этот период от Комсомола, а точнее от шанхайцев-чжэцзянцев, в руководстве города находился Хань Чжэн, который и стал на короткое время отстранения преемника Цзян Цзэминя от власти «исполняющим обязанности секретаря горкома». Однако наиболее интересный поворот в истории Хань Чжэна случился, когда вместо того, чтобы стать секретарем горкома Шанхая, Хань вновь стал его замом — заместителем будущего председателя КНР Си Цзиньпина. Во время острого конфликта «шанхайской группы» и Комсомола, который, к слову, происходил между выходцами из провинции Чжэцзян, вмешался в борьбу еще один чжэцзянец — Си Цзиньпин, который своим выдвижением подтвердил известную максиму, что в драке двоих выигрывает третий, разыграв в свою пользу конфронтацию между левым и правым глобализмом. Выдвиженец армейских и региональных групп, в том числе и части чжэцзянцев — непосредственных лоббистов интересов обкома провинции Чжэцзян, Си Цзиньпин занял пост секретаря горкома Шанхая в преддверии 17-го съезда Компартии, что позволило ему не только в дальнейшем войти в состав Постоянного комитета Политбюро, но и стать официальным преемником Ху Цзиньтао в качестве нового заместителя председателя КНР, сменив на этом посту Цзэн Цинхуна. Эта ситуация конфронтации между слабеющей «шанхайской группой» и усиливающимся Комсомолом будет и далее использоваться Си Цзиньпином.
После перехода Си Цзиньпина в состав Постоянного комитета Политбюро Хань Чжэну вновь не посчастливилось занять верховный пост в Шанхае, хотя он и был из поколения Си Цзиньпина и должен был продолжить свою карьеру. Вместо Хань Чжэна на должность секретаря горкома Шанхая пришел также уроженец провинции Чжэцзян Юй Чжэншэн (???; 2007–2013), который тоже вошел в Постком Политбюро при Си Цзиньпине и возглавил НПКСК (2013–2017). В очередной раз Комсомолу не хватило влияния в борьбе против выходца из электронной промышленности, традиционно являющейся вотчиной «шанхайской группы»: за Юй Чжэншэном были мощные связи с провинцией Шаньдун, в руководстве которой он провел с 1985 по 1997 г. И лишь в 2012 г. Хань Чжэну, проведшему в статусе фактического руководителя городскими процессами с 2003 по 2012 гг. в роли мэра мегаполиса, досталась должность секретаря горкома и место в основном составе Политбюро. С 2017 г. Хань Чжэн вошел в состав Постоянного комитета Политбюро в качестве седьмого и последнего участника политического олимпа Китая.