Китайские народные сказки

Сказки Китайские Народные

К тому времени отец ее домой воротился. Борода белая, смеется весело, сразу видать — добрый. Рассказала ему дочь все, как было, не стал старик есть, стал мастеров ждать, с ними ужинать. Принялись мастера с хозяином за коршунятину. Вкусная, нежная! Девица в сторонке сидит, красную шерсть прядет и говорит:

— Отец, красные шарики у тебя на шапке совсем истрепались. Я нынче из рыбьего брюха немного шерсти достала, давай новые сделаю!

Взяла девица всю шерсть, которая на пароходе была, сделала из нее два большущих красивых шарика, к отцовой шапке приделала.

В это время мастера как раз ужинать кончили. Поглядел старик

на красные шарики, надел шапку, пообещал завтра мастеров с собой взять, по разным местам поводить, пусть посмотрят. На другой день кликнул старик Ван Саня, кликнул всю тысячу мастеров, велел им к себе на плечи залезть. Надел шапку с новыми шариками, сделал несколько шагов, у ворот очутился. Понес старик мастеров в сад. Издалека услыхали мастера, как славно дикая слива поет. А в сад пришли, поняли — это пчелы жужжат. На темно-зеленой траве, на светло-зеленых листьях, на красных цветах, на тонких ивах — везде росинки-жемчужинки. Самые маленькие — больше и круглее луны в небе. Так и сверкают росинки, так и переливаются, то красными станут, то фиолетовыми. Сидят мастера на плечах у старика, вниз глядят, и кажется им, будто не росинки это, а тысяча раз по тысяче, десять тысяч раз по десять тысяч лун сверкает среди разноцветных облаков.

Подошел старик с мастерами к фруктовому саду. Чуют люди — яблоками вкусно запахло, аж слюнки потекли, захотелось им тех яблок отведать, уж старик непременно их попотчует. Но тут вдруг откуда ни возьмись черный орел прилетел. Уж очень ему понравились шарики на шапке у старика, отродясь он таких не видал. Расправил орел крылья, схватил шарики в клюв, к югу полетел. Всполошился тут старик, вдогонку за ним пустился. А мастера тоже растревожились, боятся, как бы старик их не уронил ненароком. В складках его одежды схоронились, только головы высунули, по сторонам глядят.

Летит орел все быстрее да шибче, старик за ним. Бежит, бежит, никак не догонит. Потом вдруг нагнулся, поднял с земли большую гору — три дня на нее лезть, три ночи взбираться, чтоб до вершины добраться, — и запустил той горою в орла. Не угодила гора в орла, упала на южный склон другой горы — еще выше и больше. Тут вдруг голос раздался, да такой, что небо испугалось, земля задрожала:

— Кто это в мою чашку песчинку бросил?

Услыхал старик голос, перешагнул через большущую да высоченную гору, а там старик на земле сидит, раза в три больше этого, круто сваренный рис ест. Взял тот старец палочками гору, выбросил из чашки, опять за еду принялся. А старик, который мастеров на плечах нес, извиняться стал и говорит:

— Ты уж прости меня, старший брат, это я за орлом гнался, хотел камнем в него угодить, а попал в твою чашку. Не сердись!

Старец не только не рассердился, наоборот, пригласил старика поесть вместе с ним. Просто это голос у него такой громкий.

Только не стал старик тут рассиживаться да угощаться, ничего больше не сказал, дальше помчался, за орлом вдогонку. Совсем уж было его догнал, но тут перед стариком гора выросла, для него и то большущая да высоченная. Белая, гладкая, ни травинки на ней, ни деревца! С трудом одолел ее старик, едва до вершины дошел. Смотрят мастера: по лицу старика пот так и катится. Не зря говорят: «Идти в гору легко, с горы — трудно». Стал старик вниз идти, не удержался, в ущелье скатился. Смотрит — кругом стены каменные, отвесные. Никак не взобраться на них старику — все скатывается. Смотрят мастера —

не выбраться им отсюда, разве что крылья вырастут. Поглядели они на Ван Саня, он тоже брови нахмурил, не распрямляет, не знает, как быть.

Ай-я! Что за диво дивное приключилось! Задвигались каменные стены, заходило ходуном ущелье, перевернулось дном к небу, ну, прямо как таз. Вывалился из ущелья старик, хорошо, мастера крепко держались, а то бы на землю попадали. Глядят они, приглядываются, смотрят — парень перед ними, ростом выше ихнего старика в несколько сот раз будет. Приподнялся парень. Хэ! Никакое это не ущелье. В пупок великана, вот куда старик угодил.

Сел великан, глаза протер, видать, только что проснулся. Говорит ему старик:

— Очень тебя прошу, старший брат, погляди, куда черный орел полетел, а то мне не видно!

Вскочил великан, домиком руки сложил, поглядел на юг и закричал:

— Опоздал ты, старик, опоздал! Орел уже в Южные ворота неба влетел! Ну, и хитрец! Боялся, что ты его догонишь, снес яйцо и привалил им Южные ворота неба!

Услыхал это старик, с досады ногами затопал, стал в грудь себя кулаками бить. Жалко его мастерам. А великан подумал, подумал и говорит:

— Встань-ка на мою ладонь, я тебя к небу подниму, к самым Южным воротам, может, отодвинешь то яйцо в сторону?

Так и сделал старик, залез великану на ладонь, а тот поднял руку, и в тот же миг старик с мастерами оказались на десять тысяч верст выше земли. Задрали они головы, смотрят — в пурпурных облаках дверца круглая, крепко-накрепко орлиным яйцом привалена, от дверцы во все стороны золотые лучи расходятся. Толкнул старик яйцо, а око и не шелохнулось. Закручинился старик, аж слезы из глаз закапали. Потолковал Ван Сань с мастерами и говорит:

— Не печалься, почтенный! Сейчас пробуравим это яйцо, на небо взойдем, черного орла найдем!

Принялись тут мастера за работу. Молотками по зубилам стучат: чэн-чэн. Только твердая у орлиного яйца скорлупа, тверже камня. Ударят — искры во все четыре стороны разлетаются, еще ударят — опять искры летят. Но не отступились Ван Сань да его друзья-мастера. Зубила затупились, кузнецы горны поставили, давай зубила отбивать. Ручки у молотков обломались, взяли плотники топоры да пилы, новые ручки сделали. Пробили наконец орлиное яйцо. Белок и желток по земле растеклись. Из белка озеро Цинхай получилось, чистое-пречистое. Из желтка — река Хуанхэ, желтая да быстрая. За тысячу лет не высохнут, за десять тысяч лет не пересохнут. Тысячу лет текли, шесть тысяч лет будут течь. А трудолюбивые да умелые мастера вместе со стариком на небо ушли.

БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

ВОЛШЕБНЫЙ ЧАН

Давным-давно жил юноша по прозванью Ван Лао-да — Ван Старший.

И вот однажды попросил Ван Лао-да соседей помочь ему стену из глины сложить. Стал глину копать. Копал, копал, вдруг смотрит — большой чан, весь плесенью покрытый. Чан как чан, ничего особенного, только стал с него Ван землю сбивать, чан зазвенел, да дивно так: «ва-ва». Дивятся соседи, друг дружку отпихивают, ближе подошли. Тут с головы Вана соломенная шляпа слетела — и прямо в чан. Не стал юноша раздумывать, запустил в чан руку, вытащил шляпу. Хотел надеть, глядь: в чане точь-в-точь такая же. Вынул он ее, а там еще одна. Так вытащил Ван кряду девяносто девять шляп, а с той, что на голове у него была, сто шляп — целая куча.