Китайские новеллы о чудесах
Шрифт:
На следующую ночь, дождавшись очень позднего времени, он погасил свечу и решил лечь спать. Вдруг слышит, что с той стороны дома кто-то открывает двери, открыл и прикрывает. Студент быстро вскочил и пошел смотреть. Видит, дверь наполовину открыта. Вслед за тем слышатся чьи-то мелкие-мелкие шажки, и из комнаты показывается пламя свечи. Смотрит – это идет Цинфэн. Увидев неожиданно студента, испугалась и сейчас же пошла назад, быстро захлопнув за собой обе двери. Студент стал на колени и обратился к ней с мольбой:
– Я,
Девушка отвечала ему издали:
– Разве ж я не знаю про вашу глубокую и нежную-нежную любовь ко мне? Но ведь заповеди девичьего терема строги, и я не смею вас слушаться.
Студент продолжал умолять:
– Я не дерзаю надеяться на сближение наших тел. Дайте только разок взглянуть на вас – вот и довольно будет с меня!
Девушка, по-видимому, соглашалась, открыла дверь и вышла. Гэн схватил ее за руки и потащил, весь полный неистовой радости, прямо в нижние комнаты, схватил ее, обнял и посадил на колени. Она говорила ему:
– Счастье, что судьба наша заранее предрешена и после сегодняшнего вечера уже не стоит обо мне думать.
Студент спросил, что за причина.
– Мой дядя, – отвечала она, – боится ваших неистовств и, желая вас отпугнуть отсюда, превратился в злого беса, но вы и не пошевельнулись. Теперь решили переехать в другое место, и вся семья уже перебралась туда со всеми вещами, а я осталась караулить, но уйду рано утром.
Сказала и хотела уйти, говоря, что боится, как бы не пришел дядя. Студент силой удерживал ее, ему хотелось слиться с ней в радости…
Только что они все это договорили, как вдруг вошел старик. Девушка, полная стыда и страха, ничего не могла сказать в свое оправдание, опустила голову, прислонилась к кровати и стояла молча, теребя свой пояс.
– Дрянь! – кричал ей сердито старик. – Ты опозорила мой дом. Пошла вон отсюда! Попробуй не убраться сейчас же, я тебя погоню плетью.
Девушка с опущенной головой быстро убежала. Старик тоже ушел. Студент бросился им вслед и стал прислушиваться. Слышит брань на все лады и судорожные рыданья Цинфэн, прерываемые проглатываемыми слезами. Душу студента резало, как ножом, и он громко закричал:
– Вся вина во мне, ничтожном студенте. При чем здесь Цинфэн? Если простите ее, режьте меня, пилите меня, рубите меня, – я все готов стерпеть…
Стоял и кричал еще долго, но было уже тихо. Тогда он лег спать.
С этих пор в доме не было слышно ни звуков, ни шорохов. Дядя Гэн, узнав об этом, подивился, и когда студент захотел купить дом для жилья, то он не торговался, а тот с радостью забрал своих и переселился. Он был очень рад, что все это так удалось, и ни на секунду не забывал своей Цинфэн.
Как-то раз, возвращаясь
– Я только что играла со служанкой, – рассказывала Цинфэн, – как вдруг попалась в эту беду. Не будь вас, мне обязательно пришлось бы найти себе могилу в собачьем брюхе. Пожалуйста, не смотрите на меня как на тварь и не презирайте.
– Я мечтал о тебе, я думал о тебе целые дни. И ночами во сне с тобой была слита моя душа. Увидел тебя я теперь – словно родное сокровище нашел. Как можешь ты говорить о презрении?
– Такова, значит, судьба, небом нам отсчитанная, – говорила дева. – Не было бы этого переполоха, разве могла я к тебе прийти? Однако и счастье же нам! Ведь прислуга обязательно скажет, что я уже погибла. Значит, я могу с тобой быть теперь в вечном союзе.
Студент обрадовался и поселил ее в отдельном доме. Прошло два с чем-то года. Как-то ночью он сидел и занимался. Вдруг вбегает к нему Сяоэр. Гэн прервал занятия и стал удивленно расспрашивать, откуда это он. Сяоэр упал на пол и, убитый горем, говорил:
– Моему отцу грозит сейчас неожиданная опасность, и, кроме вас, некому помочь. Он сам хотел явиться к вам и умолять о помощи, но боялся, что вы его не примете. Вот он и послал меня…
Гэн спросил, в чем дело.
– Знаете ли вы, – стал рассказывать Сяоэр, – Третьего Мо?
– Еще бы, это сын моего ровесника и товарища!
– Так вот, он завтра здесь будет. Если он привезет пойманную лису, разрешите надеяться, что вы ее возьмете и оставите у себя.
– Видите ли, – отвечал на это студент, – тот стыд и оскорбление, которые я претерпел тогда, так и горят в моей душе. О чем другом я не позволю и говорить, но если уж вы хотите, чтобы я оказал вам эту небольшую услугу, то извольте, я готов, но не иначе, как если здесь будет у меня Цинфэн.
Сяоэр заплакал и сказал:
– Сестренка Фэн вот уже три года, как умерла в поле.
– Ну, когда так, – промолвил студент, оправив платье, – мне еще больше досадно и неприятно.
Взял книгу и стал громко читать, не обращая на молодого человека никакого внимания. Тот вскочил, рыдал до хрипоты, закрыл лицо руками и выбежал вон. Студент пошел к Цинфэн и рассказал ей, что было. Та побледнела.
– Что же? Ты спасешь его или нет? – спросила она с тревогой в голосе.
– Спасти-то спасу, – отвечал он, – но я не обещал, просто желая отплатить за грубость старика!