Китайское искусство целительства. История и практика врачевания от древности до наших дней

Палош Штефан

На третий день утром мой дядя пригласил врача по имени Чао. Доктор Чао жил на другой стороне реки Тайпин, в 30 ли (около 15 километров) от нашего дома. Раньше мы о нем никогда не слышали. Мой дядя, который его привел, познакомился с ним совершенно случайно, он руководствовался соображением, что в чрезвычайной ситуации лучше сделать хоть что-нибудь, чем совсем ничего, так что дядя воспользовался этой возможностью и пригласил его. Не было другого выхода, кроме как испытать искусство доктора Чао. Тот прибыл на четвертый день утром. Не успел он войти, как началась «битва», так как Чао придерживался диаметрально противоположного мнения, нежели Сун. Он настаивал на том, что моя болезнь относится к ян

и требует «холодного» лечения. Он тоже выписал рецепт вместе с его составляющими (сульфатом натрия и ревенем). Нужно ли говорить, что доктор Сун был против. Но и мой отец не мог вмешаться и поддержать нового лекаря. Выдвигались аргументы за и против. Вопрос обсуждался все утро и весь день. По-моему, было уже пять часов, а они все еще не могли решить, какой метод лечения подходит. Моя мать, наконец, потеряла терпение и вмешалась, требуя принятия решения.

Доктор Чао был очень самонадеян и принципиально настаивал на своем методе. Он сказал, что если мы не будем делать так, как он сказал, то ему здесь делать нечего. Он сказал, что, хоть его лекарство и содержит в своем составе слабительное, понос у меня с каждым днем будет идти на убыль, пока не исчезнет совершенно. Он не соглашался с предложением моего отца слегка снизить назначенную дозу. Люди потом говорили, что доктор Чао редко бывал так решителен, как тогда.

Мое состояние было достаточно странным: я был как бы в полном сознании, это заставило мою мать поверить, что демоны не желают моей смерти, так как, по-видимому неосознанно, я кричал: «Хочу лекарство доктора Чао!»

Ко всеобщему удивлению, как только я принял его лекарство, мое состояние перестало ухудшаться и понос стал проходить. В соответствии с предписаниями врача я должен был продолжать принимать лекарство. Если не ошибаюсь, он назначил принимать его через день по шесть доз. Так продолжалось две недели. У меня был стул в виде черных выделений с резким запахом. Я медленно приходил в себя. Согласно указаниям доктора, мне еще нужно было продолжать принимать лекарство, но мой отец был другого мнения и приготовил свое, которое и дал мне.

Наверное, мне не суждено было умереть от тифа; с другой стороны, возможно, что меня спас мой отец, так как после тифозной горячки кишечник становится легкоранимым. Когда внутренние коросты отходят, остающиеся шрамы кровоточат при малейшем механическом воздействии. Следовательно, назначение слабительного в этой фазе болезни может быть чревато катастрофическими последствиями.

Постепенно жар у меня стал спадать. Прошло три недели, в течение которых я не пил и не ел. Я так исхудал, что от меня остались кожа да кости. Еще три-четыре недели прошло, прежде чем я смог сесть и сидеть не качаясь. К сожалению, были осложнения. Я надолго потерял слух, и я плохо слышу до сих пор – это результат воспаления среднего уха, вызванного тифозной горячкой».

Цель, которую мы преследовали, цитируя этот фрагмент, состоит в том, чтобы проиллюстрировать состояние медицинского обслуживания в китайской деревне в начале века. Существовало явное смешение суеверий с серьезным практическим опытом, и то и другое стихийным образом оказались привязаны друг к другу. Такое положение дел в почти неизменном виде существовало вплоть до революции. Получавшие современное медицинское образование врачи игнорировали традиционное искусство врачевания, но они были не в состоянии повысить уровень медицины каким-то иным способом.

Между тем политический переворот принес значительные изменения в области народного здравоохранения. Начало было положено распространением современных медицинских знаний на широкой основе. Тем не менее на огромной территории этой самой многонаселенной в мире страны количество врачей, получивших современное образование, остается весьма

скромным. В настоящее время единственным решением проблемы обеспечения медицинскими услугами населения является сотрудничество между современными врачами и традиционными целителями.

Во время борьбы против японской оккупации, а также во время гражданской войны существовали значительные трудности в обеспечении как солдат, так и гражданских лиц современными медикаментами и в предоставлении им медицинской помощи. Спасение, таким образом, было в традиционных методах лечения, которые были достаточно хорошо апробированы и доказали свою эффективность; во многих случаях они давали лучшие результаты, чем использование современных методик, к тому же они не требовали дорогостоящих лекарств.

После окончания гражданской войны правительство КНР призвало всех врачей приступить к систематическому изучению традиционных методов лечения. Таким образом, тысячи врачей, уже имевших современное образование, познакомились с традиционными способами лечения.

Ян Фуцзи, например, чрезвычайно успешно провел исследовательскую работу в провинции Хэбэй. Он овладел древним китайским искусством врачевания методом акупунктуры и в 1956—1958 годах этим новообретенным методом уже лечил 146 глухонемых пациентов. Достигнутые результаты были многообещающими, так как после лечения подавляющее большинство его пациентов могли слышать тиканье часов, произносить предложения из 3—5 слов, а также отвечать на простые вопросы. После этого Ян начал изучать вопрос, почему лечение не давало полного выздоровления; он сосредоточил свои исследования на затылочной части головы, на так называемой области я-мэнь, что примерно означает «точку молчания», на которую оказывалось воздействие иглой. Традиционная литература по акупунктуре не рекомендует введение иглы в эту точку глубже чем на четыре десятых дюйма, чтобы не возникало осложнений.

Ян Фуцзи проводил исследования, исходя из предположения, что неудача связана с тем, что воздействие производилось недостаточно глубоко в области «точки молчания». Он пришел к заключению, что причиной предостережений от слишком глубокого введения иглы в эту точку являлся тот факт, что данная точка на теле окружена многочисленными кровеносными сосудами. Отсюда он сделал вывод, что риск более глубокого проникновения иглы может быть снижен в том случае, если вводить ее с максимальной точностью. Он произвел первый эксперимент на себе самом, причем игла вводилась на глубину в полтора дюйма. После такого лечения к многочисленным пациентам вернулся слух и соответственно у них улучшилась речь.

Тогда Ян стал комбинировать применение акупунктуры с электротерапией. Действие этого нового метода на одном из пациентов, Лян Чуньяне, оказалось настолько успешным, что после одного только курса лечения тот обрел дар речи, которую ранее потерял в результате кровоизлияния в мозг. Проведенный ранее пятнадцатидневный курс лечения одной акупунктурой оказался безрезультатным.

Дальнейшим значительным шагом, направленным в будущее, было основание в Пекине в 1955 году Академии традиционной китайской медицины, частью которой является Центр акупунктуры и лечебного прижигания. В связи с этим правительство продолжало призывать к более тесному сотрудничеству врачей как современной, так и традиционной медицины. В 1959 году была проведена шестнадцатидневная национальная конференция врачей в Паотине, на которой демонстрировались принятые на вооружение методы традиционной медицины. Семинары аналогичного содержания проводились в отдельных городах и провинциях, каждый из них посещало по 70—80 врачей, получивших современную медицинскую подготовку и имевших практику в течение нескольких лет. Таким образом, около 2000 современных врачей побывало на этих занятиях.