КК. Книга 8

Котова Ирина Владимировна

Я, почти оскалившись, зябко повела плечами, отвернулась, трясущейся рукой открыла дверь и поспешила скрыться в спальне. Никотиновая ломка во всей красе.

Спальня встретила меня той же тишиной и отстраненностью, и я сняла украшения и платье, оставив его красным пятном на кровати, и тяжело опустилась на постель. Взгляд мой упал на мешочек с иглами - и тут меня как молнией ударило осознание, что не спаси меня Люк сегодня, я бы убила не только себя и ребенка, но и Полю.

О, боги.

Я обхватила себя руками и застонала сквозь зубы.

Я - чудовище.

Кажется,

я никогда себя так ненавидела

Я вяло поднялась, пошла к гардеробу - выбирать более спокойный наряд… по пути глянула на себя в зеркало - живот был совсем плоским.

«А с чего он будет не плоским? Если зачатие произошло не больше двух недель назад?»

На бедрах еще виднелись следы крепких пальцев Люка, оставшиеся с выходных… и я, перебирая платья на плечиках, почувствовала такое отчаяние, что уткнулась лицом в одежду и застыла, пытаясь не заплакать. В глазах помутилось от острого чувства вины, от остаточного страха, от усталости, от горечи и разочарования. Как-то я внезапно потеряла контроль над жизнью и над собой.

Очнулась я от звука голосов за дверью. Скоро и сюда придут складывать вещи - я быстро надела темно-синее платье, удобные туфли и, прихватив мешочек с иглами, вышла в гостиную.

Мария развила сокрушающую скоростями деятельность, вызвав на помощь не менее десятка слуг, благо, они все были связаны магдоговором о молчании. Но это не мешало им бросать на меня взволнованные и любопытствующие взгляды. Ну и пусть. Хотя больше всего мне сейчас хотелось оказаться подальше от людей, забиться в какую-нибудь нору и там прожить лет сто. Но я светски улыбнулась Люку, подозвала Боба, потрепав подросшего пса по холке, и направилась к двери. Так мы и прошли в телепорт - я, мой муж и пес, которого он мне подарил.

У портала нас встречал Ирвинс. На лице его выразилась чудная смесь облегчения и некоторой опаски, и дворецкий, поклонившись, объявил:

– Слуги готовы к представлению, моя госпожа, милорд.

Он нахмурился, бросил быстрый взгляд в сторону выхода из зала телепорта - и там раздался шорох, спешные шаги вниз по лестнице. Боб, радостно гавкнув, сорвался с места и понесся за убегающим, кем бы этот бедняга ни был. Люк тоже посмотрел на двери, хмыкнул:

– Вы научились предугадывать мои приказы, Ирвинс?

– Стараюсь, мой господин, - скромно склонил голову пожилой слуга

– Вы поспешили, Ирвинс. Марина, - Кембритч сжал мою руку, и неволей пришлось поднять на него глаза, - предлагаю отложить представление слуг на завтра.

– Спасибо, - проговорила я ровно. Лицо Ирвинса теперь выражало огорчение - но для ещё одного длительного публичного действа я слишком устала.

– Оставьте телепорт рабочим, Ирвинс, - продолжил Люк, - и вызовите помощников - сейчас сюда начнут переносить вещи ее светлости. Их нужно разместить в наших семейных покоях.

– Все сделаю, милорд.

– Где матушка, Ирвинс?

– У себя, ваша светлость. Приказала ее не беспокоить.

– А Леймин?

– Ждет, пока вы его вызовете, милорд.

– Понятно. Ужин на двоих в мои комнаты,

Ирвинс. Сегодня мы с супругой останемся там, пока семейные покои не приведут в порядок.

Люк кивнул и направился к лестнице, уводя меня за собой. Я механически шагала следом, пока не запнулась и не выругалась самым неблагородным образом. Только тогда он чуть сбавил шаг.

– Я не хочу тебя оставлять, - сказал Кембритч, когда мы подошли к его покоям. Галантно открыл передо мной дверь. Я смотрела на стены, на пол - не на него.
– Но мне нужно проведать мать. У нее сегодня… погиб на Холме Королей очень близкий человек. Затем я вернусь.

– В этом нет необходимости, - сухо ответила я, переступая через порог.

– Не глупи, Марина, - Люк взял меня за плечо, развернул, придержал, потому что я дернулась отодвинуться. Закрыл дверь.
– Мы должны спать в одной кровати. Хотя бы сегодня. Ты же не хочешь, что бы слуги шептались, что брак не консумирован? И потом очень удивлялись твоей беременности?

– Как удобно, - процедила я ядовито.
– Как удобно всю жизнь игнорировать правила приличия, но использовать их сейчас, чтобы манипулировать мною. А то, что они будут шептаться о том, что ты привел сюда жену при любовнице, ты не подумал?

– Она мне не любовница, Марина, - с взбесившим меня терпением повторил Люк.
– И уедет сразу же, как поправится. У нее сильное обморожение.

Я рвано вздохнула и до боли сжала кулаки. Так она ещё здесь?!

– Плевать. Ты с ней спал!
– крикнула я.

– Это было давно.

– Когда? Месяц назад? Два?
– презрительно бросила я и по вспыхнувшей в его глазах вине поняла, что, кажется, попала в точку. И снова дернула плечом:

– Не прикасайся ко мне!

– Марина, - он пытался говорить спокойно, но дыхание его утяжелилось, став нервным.
– Мне нужна только ты. Разве ты не знаешь?

– Знаю, - прошипела я, сбрасывая наконец-то его руку. Схватила его за волосы на затылке, приблизилась почти вплотную и проговорила яростно ему в лицо: - Но дело в том, Люк, что я безумная собственница. Твой чертов язык, твое тело, губы, - я перенесла ладонь на его губы, вжала с силой, - все должно принадлежать мне. Тогда и я твоя. Полностью. А если ты допускаешь к ним еще кого-то - ты мне не нужен. Убирайся!

Я оттолкнула его - очень унизительно, прямо в лицо. Ладонь скользнула по его губам, его голова мотнулась назад - и Люк перехватил мою руку, сжал. Не больно, но чувствительно.

– Не нужно так со мной, Марина, - сказал он тихо. Я похолодела - зрачки его стали вертикальными, змеиными, и во рту мелькнули и исчезли клыки. Кембритч глубоко вздохнул, продолжил хрипло, немного шипяще.
– Ты забыла - мое имя не Боб. Меня зовут Люк. Я вернусь сюда, и ты поужинаешь со мной. И потом мы ляжем в постель. Я не трону тебя сегодня, обещаю, но я обязан защитить тебя и ребенка от сплетен. Их и так будет достаточно. А завтра ты можешь переехать в семейные покои. По инляндской традиции мы можем жить отдельно, и я дам тебе эту возможность. Пока дам.