Клад из сумочки
Шрифт:
Красный сломанный зонт был поднят на крышу в той же авоське после нескольких неудачных попыток, сопровождаемых неприличной атамановской руганью и воплями. Пашка поймал зонт, установил его у себя над головой, со счастливым вздохом вошел в Интернет и отключился от действительности.
– Псих! – горестно прокомментировала Соня. – Называется – приехал отдыхать на море! Дети, все позавтракали? Собирайтесь купаться! Нино Вахтанговна еще спит, дайте ей от вас отдохнуть!
Девчонки и пацаны кинулись собираться. Белку, осторожно проскользнувшую
– Ты где была?! Ушла одна! Никому ничего не сказала! Хорошо еще, Соня Пашку воспитывала и не заметила, что тебя нет! Где тебя носило?!
– Не ори, Соня услышит… На море расскажу.
Оказавшись на пляже, девчонки дождались, пока Соня уплывет в море, а парни убегут играть в волейбол, и дружно вцепились в Белку. Та как можно короче доложила о серебристой иномарке. Поколебавшись, сообщила и о том, что почти час позировала Ромке на фоне рассветного моря.
– Но это же здорово! – обрадовалась Натэла. – Художники очень часто влюбляются в своих моделей! Если он тебя захотел нарисовать – значит, ты ему наверняка нравишься! Он тебе свидания не назначил?
– Нет… И вообще, по-моему, я его напугала. Проболталась, как дура… – Белка с убитым видом рассказала о «графине Сарре». Полундра, выслушав ее, нахмурилась:
– Так, говоришь, ты ему впрямую на музей Тропинина намекнула?
– Еще как впрямую!
– А он?
– А он – ничего! Вообще ничего! Помолчал, повернулся и ушел. Ой, какая же я дура, девчонки… Может, мне вообще все почудилось? Может, это ко мне там привидение подходило, а никакой не Ромка? Может, я просто с ума сошла?!
– Мы бы заметили, – успокоила Полундра. – Меня больше интересует, с кем это он в шесть часов утра встречался.
– Меня тоже, – буркнула Белка. – Мне, конечно, плохо видно было… но эта девчонка, по-моему, взрослая совсем.
– Что они там в машине делали, ты не видела?
– Нет, я далеко была. Но не целовались, это уж точно.
Полундра только закатила глаза. А Белка подумала про себя, что за точность своей последней фразы поручиться никак не может.
Когда к обеду вся компания вернулась с пляжа, красный зонт по-прежнему торчал над крышей и из-под него доносилось задумчивое пение:
– Графиня, я стрелялся на дуэли!Другой бы кто-то сделать так не смог —Промазать с трех шагов по крупной целиИ прострелить свой собственный сапог…– Полторецкий, ты нормальный или нет?! – с ужасом спросила Соня. – Ты что, так и сидел там все время?!
– Так Интернет же поймался! И потом, я уже все… – Пашка выглянул из-под зонта, широко улыбаясь, и скомандовал: – Пацаны, подавайте лифт!
«Лифт»-авоська был немедленно запущен, и вскоре ценный айпэд оказался на земле. Следом грохнулся зонт,
– Все, что надо, узнал! – бодро сообщил он. – Ну ладно, на музейных файлах никакой защиты не стоит: люди искусства, что с них возьмешь… Но полицейские-то протоколы можно было как-то засекретить?! Правильно дед говорит: безалаберность эту страну погубит! Да, шелупонь, история, кажется, нехорошая…
– С ума сойти можно… – пробормотала Соня. – Этот человек когда-нибудь взломает интимную переписку президента! И мы узнаем много интересного!
– Ой, ничего там интересного нет! – отмахнулся Пашка, спрыгивая с лестницы. – Все как у всех.
Наступило подозрительное молчание.
– Полторецкий! – наконец ахнула Соня. – Ты что – уже?!.
– Звезда моя! Я же не собираюсь это все печатать в газете «Известия»! – Хулиганские Пашкины глаза смеялись. – Это америкосы могут родному президенту такую бяку подложить… а у нас мужик мужика всегда покроет! Так что оставьте папашу всенародного в покое, и…Натэла, обед будет?
– Как думаешь, свистит он насчет президента? – шепотом спросил Атаманов Юльку.
– А кто его знает, – подумав, так же тихо ответила она. – Может, и свистит… Но что хакер он от бога – это даже дед говорит! Пошли обедать скорей! Пашка на голодный живот все равно слова не скажет!
После Натэлиного хаша и вареников с вишней Пашка отвалился на спинку стула и благодушно заметил, что и от женщин иногда бывает польза.
– Сейчас половником двину по башке, дорогой, – так же благодушно сообщила Натэла, убирая со стола. – Соня, как ты его терпишь?
– Сама не понимаю, – вздохнула та. – Исключительно из уважения к Игорю Петровичу.
– Пашка, ты натрескался? – нетерпеливо спросила Полундра. – Ну и излагай давай уже! Что нарыть удалось?
– Для начала я ковырнул недавнюю кражу в тропининском музее. – Пашка перестал улыбаться и забарабанил пальцами по столу. – В общем, все так, как Сол Борисыч рассказывал. Действительно, среди ночи зазвенело стекло, прибежал охранник, но вору удалось прорваться мимо него на улицу и скрыться. Ничего не пропало, кроме чашки кузнецовского фарфора. Полиция завела дело, опросила всех причастных лиц… ну, на этом и все. Чашка нигде не всплыла – ни в частных коллекциях, ни на аукционах, ни на форумах, я три часа проверял. Хотя времени еще очень мало прошло и выводы делать рано.
– А что, все-таки ценная чашка? – недоверчиво спросил Батон. – У моей бабки тоже фарфоровый сервиз есть! Я один раз блюдце грохнул, так она меня чуть веником не убила!
– Смотрите, – Пашка повернул к компании айпэд. – Я скопировал фотографию. Кузнецовский фарфор начала девятнадцатого века, примерно тридцатые годы. Большой ценности не представляет, поэтому полиция и не сильно старалась. К тому же вор наверняка уронил ее где-то в переулке с перепугу. Юлька, что ты там так разглядываешь?