Клад Наполеона (1812: неизвестные страницы)
Шрифт:
Теперь стало ясно, что он был «под колпаком» и, скорее всего, это и есть причина, по которой у него теперь нет надёжного заработка. А кто же тогда, эта Габриэлла? И тут ему вспомнились те события, в аббатстве Люнье, – жандармерия, полиция… – от подобного поворота в рассуждениях его бросило в жар! – похоже, тогда он влип в такой переплёт, что до сих пор…
Парень понимал: надо бы выяснить, кто же такой, сей седоватый незнакомец, передавший конверт, но ему было так же ясно, что этого выяснить он как раз и не сможет. Оставалось одно: плыть по течению, зорко наблюдая за берегами. И… и срочно искать работу. – А что же он ещё мог предпринять?!
Правда, оставался
В облаке таких тревожных мыслей Поль добрался до дому и, как был в парике и в новом костюме, присел к столу и тут же вытащил содержимое конверта. В нём оказалось пять купюр, по тысяче евро каждая, и среди них записка, сложенная вчетверо. Прочтя послание Габриэллы, – текст был набран шрифтом «Times New Roman» четырнадцатого размера, – он, побледнев, расстегнул ворот рубашки, затем, пройдя на кухню, сделал пару глотков из носика холодного чайника, и лишь после этого взял трясущейся рукой сотовый. – Но, нет, сперва он сам должен всё обдумать, – и Поль отложил смартфон.
Этот звонок был сделан лишь через три дня…
Николя было о чём подумать, поломать голову! Поль, хотя и одобрил его замысел, но от участия в проекте отказался, сославшись на более насущные дела. Начинание, конечно же, требовало капиталовложений, а капитал… – короче, денег не было ни у того, ни у другого. Его друг, похоже, снова оказался «на мели» и теперь искал работу.
С чего же начать? – С разработки сценария? Но для этого надо бы сперва хорошенько изучить личность, побудительные мотивы и среду, в которой действовал главный герой. Изучение личности… – м-да! – Это, можно сказать, уже проехали; побудительные мотивы… – ну, можно взять, скажем, из исторических хроник; среда, в которой происходило действие… – Россия? – От одной лишь мысли ехать в эту дикую страну его бросило в жар! Правда, бабуся с дедом… – они ж ведь, ездили туда, пробыли в Петербурге почти полгода, и ничего, – вернулись живы-здоровы. Да как вернулись! – Его старики стали собственниками небольшой однокомнатной квартирки на Мойке (есть такая речка в Санкт-Петербурге): пока развал у них, у этих русских, квартиры там можно купить за бесценок!
Бабушка Николя имела русские корни и в Россию была просто влюблена. Узнав о серьёзных намерениях внука снять фильм об их далёком предке, оставшемся в России после отступления Великой Армии, она стала единственной, кто не только поддержал Николя, – бабуся даже посоветовала ему остановиться в их новой квартире и жить там «как дома», – она так и сказала! Ну а деньги… – там, у русских, жить намного дешевле… только были б, эти деньги! Да и с деньгами обещала помочь.
Не одну бессонную ночь провёл Нико, размышляя о возможной поездке в Россию (даже при поддержке со стороны бабушки!), пока не укрепился в необходимости этой поездки, пока, одним словом, не созрел. Бабушка же, – ох, как она приняла близко к сердцу затею любимого внука! – бабуся тут же принялась составлять рекомендательное письмо на имя некоего обрусевшего француза, месье Ле Кёра…
Этот господин, по её мнению, был в хороших отношениях с самим Предводителем Дворянского Собрания Санкт-Петербурга, а это вам не шутка! Ну а членом сего почтенного заведения она уже успела стать, предоставив свою полную родословную, исключающую малейшую двусмысленность в вопросе о её дворянском происхождении.
Созрев же (не без помощи бабушки),
Вскоре, однако, ему стало ясно как божий день, что, сидя в провинциальном Монпелье, он немногое высидит, и Нико стал собираться в дорогу. В Париж.
История любого государства, не подкреплённая архивными данными, по меньшей мере сомнительна! Поскольку же история создаётся людьми, то люди обязаны и должны знать о делах рук своих! Прежде всех это поняла Франция, – страна самых древних в Европе архивоведческих традиций, первые акты которой стали фиксироваться ещё с 1303 года! А это значит, что для поддержания в людях уважения к своей истории, к своему государству, необходим принцип публичности архивов и свободного использования архивных документов.
Вот почему декретом Учредительной Ассамблеи от 12 сентября 1790 года был образован «Департамент Национальных архивов Франции». Далее, декретом от 7 мессидора второго года республики (25 июня 1794 года) был провозглашён принцип публичности архивов. А в 1867 году маркиз Леон де Лаборд по указанию Наполеона III открыл Mus'ee des Archives nationales – Музей национальных архивов, призванный сделать документы государства доступными для публики и способствовать этим воспитанию народа в духе уважения к истории своей страны! Итак… –
Ну вот и Рю де Аршив – улица Архивов, цель визита Николя Орли в Париж. Он нашёл её довольно просто, – на правом берегу Сены, чуть к северу от острова Сите. А Отель де Субиз, где размещается Национальный Архив Франции, найти и вообще не составило никакого труда. Он сразу же направился в «Современную секцию» архива, в которой содержались дела с 1792 года, и начал копать с аббревиатуры «Or».
Начать-то начал… – Да! Это вам не архив коммуны Вилльвейрак или департамента Эро, где можно быстро всё разыскать (если, конечно же, там будет что искать). Здесь же, в Национальном Архиве… – здесь всё есть! Но попробуй, найди! Нико, после трёх часов безрезультатных поисков, вышел во внутренний двор отеля, решив подышать свежим воздухом и собраться с мыслями.
Во дворе Архива, окружённом одноярусной колоннадой, посетителей было немного. Скамейки отсутствовали: небольшая группка туристов, надумавших перекусить, расположилась прямо на одном из газонов (что вполне в духе европейских традиций), в два ряда протянувшихся вдоль двора; один студентик запросто спал на травке, положив под голову свой блокнот; да симпатичная девица лет этак тридцати, – Николя заметил её привлекательную фигурку ещё в читальном зале, – полулёжа рассматривала свои записи, держа во рту карандаш.
– Извините… – Орли подошёл к девушке, стараясь привлечь её внимание, – можно у Вас проконсультироваться?
– У?.. – Она вынула карандаш изо рта и кокетливо улыбнулась, – а что, сотрудники нынче не дают консультаций?
– Да я их и не заметил в зале… Сегодня приехал, не освоился ещё в столице.
– Так… и что за вопрос? – прервала его девица, всем видом будто бы хотевшая показать, что ей некогда, но, учитывая его нестоличное происхождение, она, тем не менее, готова снизойти…
– Мне очень нужно составить послужной список нашего предка… – ответил он, присаживаясь на траву, «не заставлять же её вставать ради меня!» – моего предка, кавалериста Императорской Гвардии, состоявшего в корпусе маршала Жана-Батиста Бессьера.