Клад старого завода
Шрифт:
– Мишель! Подойди, пожалуйста, – раздался через некоторое время голос подруги.
Мишель прошел в спальную комнату и…, обомлел. На кровати лежала сверкающая игрушка!? Вернее, шикарное ювелирное изделие!
Мишель взял изделие в руки и внимательно рассмотрел камею. Овальное красновато-розового цвета основание, в центре выпуклое рельефное изображение мужской головы и женской. Причем женская голова сверкала золотом, мужская – серебром.
– Здорово! – выдавил с восхищением Мишель. – Эта вся красота из чего?
– Основание
– У тебя дома сердце из него, – моментально вспомнив, воскликнул Мишель.
– Точно, – улыбнулась Едвига, – это наш семейный камень, женская голова изготовлена, по-моему, из золота, мужская – из серебра.
– Сколько же это шикарное изделие может стоить? – спросил Мишель, и сам ответил. – С учетом, что этой работе порядка 150 лет, думаю не меньше миллиона долларов.
– Точно может сказать эксперт. Но вероятно в этих пределах, – согласилась подруга.
– Что ты собираешься делать с этой камеей? – спросил Мишель. – Продать или оставить у себя?
– Конечно, оставить. Кстати, дорогой по родовому поверью тот, кто найдет семейный талисман, то есть камею и вернет ее к жизни, будет пользоваться ее покровительством.
– Что это значит?
Подруга широко улыбалась.
– Это значит, что мы с тобой, Мишельчик, будем жить долго и счастливо.
«Долго и счастливо, – с ухмылкой повторил Мишель. – Неужели она верит в эту средневековщину?»
– Что-то у меня аппетит разыгрался, – весело изрек. – Дорогая, закажи обед в номер.
– Хорошо, дорогой…
В прекрасном настроении Едвига и Мишель пообедали, пообсуждали находку, выпили вина.
Когда трапеза подошла к концу, подруга вымолвила:
– Дорогой, давай прогуляемся, сходим пешком к церкви.
Очевидно видя кислое выражение лица Мишеля, добавила:
– Просто сходим прогуляемся, посмотрим в целом обстановку. Храм находится недалеко от санатория, мы сильно не устанем.
– Понимаю тебя дорогая, хорошо понимаю твое нетерпение, ибо сам бывал в таком состоянии. Ну, конечно сходим… Вскоре они покинули номер, вышли на улицу и неспешно направились к расположенному невдалеке на пригорке храму. Теплая солнечная погода вполне располагала к прогулке.
Через некоторое время они подошли к пригорку и стали подниматься по широкой лестнице. Наверху перед ними предстала следующая картина: здание церкви было в строительных лесах, рядом стояла полуразвалившаяся колокольня и небольшой деревянный домик. Все, что было вокруг, напоминало стройку: два строящихся здания, стеллажи кирпича, песка, щебенки и прочего строительного материала. Все это было окружено частично кирпичным, частично деревянным забором, кое-где металлической старой изгородью. По территории ходили люди, вероятно строители. Невдалеке стоял фанерный серый щит с черной надписью:
Едвига
– Получается, что на месте церкви создается монастырь, – изрек Мишель.
– Видимо, да, – согласилась Едвига. – Пойдем, немного пройдемся.
Они медленно, обходя строительные материалы и мусор, пошли по территории монастыря.
Как-то внезапно возле них появилась небольшого роста монашка в черной одежде.
– Здравствуйте молодые люди.
– Здравствуйте, здравствуйте, – почти одновременно поздоровались и Едвига и Мишель.
Судя по лицу, монашка была уже в возрасте. Ее умные глаза буквально буравили молодых людей.
– Чем обязана наша создаваемая обитель Вашему приходу? – строго спросила монашка.
Под пристальным, пронизывающим почти насквозь, неприятным женским взглядом Мишель даже непроизвольно поежился.
«Кто-то меня примерно также не так уже давно буравил взглядом, – подумал. – Вот только кто?…» Он заставил себя улыбнуться и ответить:
– Мы отдыхаем в санатории, вышли на прогулку. И вот решили зайти к Вам.
– Ваша обитель существует много лет? – спросила Едвига.
– Церковь Табынской Божьей Матери была построена при Богоявленском медеплавильном заводе в 1795 году. В годы большевистского лихолетья она была осквернена и сожжена. В 1988 году было принято решение о размещении здесь Богородице-Табынского женского монастыря, – четко, по-военному вымолвила монахиня.
Едвига и Мишель смотрели на нее и внимательно слушали.
Монахиня тем временем, взглянула на свои ручные часы и строго вымолвила:
– Монастырь уже закрыт для посещения. Но я как настоятельница монастыря разрешаю Вам еще полчаса побыть на его территории. До свидания, храни Вас бог, – развернулась и пошла в сторону деревянного домика.
Едвига и Мишель какое-то время смотрели ей в след.
– Она не простая монашка, она игуменья, – тихо изрекла Едвига. – То есть правительница монастыря.
– Сразу видно, строгая и сильная женщина, – бросил Мишель.
Подруга согласно кивнула головой.
– Не хотела бы я быть под ее командой.
– Ты определила место возможного нахождения тайника в столбе? – думая о своем, спросил Мишель.
– Нет, как-то я так не могу сориентироваться. Надо еще раз записку прочитать.
– Ты ее оставила в номере?
– Да, но я ее хорошо спрятала.
«А она мне так и не сказала, в каком столбе должен находиться тайник? – усмехнулся Мишель. – Значит, она все еще не доверяет мне», – медленно вымолвил:
– Ну…, общее представление мы получили. Может, пойдем отсюда? Аура мне здесь как-то не нравится.