Кладбище богов
Шрифт:
– Останавливай, – негромко велел один из гурцоров.
Человек пошел еще медленнее, постепенно разводя руки в стороны. Наконец остановился. Остановилось и чудище, беспокойно ворча и притопывая куриными ногами.
Гурцоры одновременно начали стрелять с четырех или пяти точек. Звук огнеметов отдавался в ушах треском рвущейся ткани и скрежетом металла.
Петрович невольно присел и обхватил голову руками. Гигантский бройлер почти сразу рухнул набок и завертелся, скребя по стенам когтями-зубилами. Ударившая в угол
Гурцоры продолжали палить, коридоры заполнил дым и вонь паленого мяса. Ошарашенный Петрович неистово желал, чтобы светопреставление поскорее закончилось. Наконец дождался.
Выстрелы стихли, обугленная туша обильно дымилась, занимая половину ширины коридора. Гурцоры спокойно вешали оружие на ремни.
– Нам уже можно уходить? – напомнил о себе Гайда, который не меньше Петровича жаждал поскорее убраться отсюда.
– Проходите, быстро! – скомандовал один из гурцоров. – Пойдете обратно – захватите пару баллонов кислоты. Сожжем это прямо здесь. – И он пнул поверженное чудище ногой.
В этот день Петрович вымотался как никогда. Он весь извозился в чужой крови и к вечеру смотрел на изуродованные трупы без эмоций.
Они с Гайдой таскали мертвецов, бригада из четырех суетливых и пугливых усодов отмывала полы и стены от крови. За день полигон был приведен в относительный порядок.
Вечером, перед уходом, Гайда спросил:
– Помнишь Зигфа, который тебя сюда привел?
– Помню, был такой, – без интереса кивнул изнуренный Петрович.
– Он тоже был здесь. И ему тоже досталось…
– Убили? – охнул Петрович.
– Нет, только ноги переломали. Но знаешь, муммо… уж лучше бы убили. – Он протяжно вздохнул. – Ладно, муммо, отдыхай.
До последних минут Лисин не мог понять, зачем ему навязали двоих проводников, когда вполне хватило бы и одного.
Понимание пришло, когда они погрузились на плот и устремились по подземной реке. Управлять этой связкой бочек и бревен могли только два человека, один бы не справился. Управление заключалось в том, чтобы предупреждать удары плота о стены – отталкиваться то шестом, то просто ногами и руками.
Без этого плот развалился бы в ближайшие минуты – швыряло его очень здорово. Почти как на американских горках.
Желтый и карлик вели плот, сам сержант присматривал за пленником. Главным образом следил, чтобы тот не вылетел в воду на очередном крутом повороте. Плот то и дело обдавало водой, но это было и к лучшему – вода смывала грязь, которой все трое пропитались в подземельях.
У Лисина то и дело возникало странное чувство дезориентации в пространстве. Порой казалось, что они движутся не вниз, как положено при спуске, а вверх. От этого даже кружилась голова.
В очередной раз движение вверх показалось таким явственным, что Лисин не выдержал
– Эй, братан! – прокричал он, перекрывая шум воды. – Почему мне все время кажется, что мы плывем вверх? У тебя тоже так?
– У всех так! – радостно рассмеялся желтый. – Потому что так и есть. Мы плывем именно вверх! Вместе с водой! А разве тебе надо вниз?
– Как такое возможно? – не поверил сержант.
– Об этом надо спросить у Изначальных! Поинтересуйся при случае, – снова рассмеялся желтый и вернулся к управлению плотом.
Сбитый с толку сержант весь остаток пути присматривался и все отчетливее убеждался в невозможном – вода действительно текла вверх.
Прошло часа два, все вымотались, промокли и жутко замерзли. Хуже всех, наверно, было полицмейстеру – он не мог даже нормально пошевелиться. Наконец впереди забрезжил дневной свет.
Течение вынесло их прямо в море. Желтый положил свой шест и с хитрым видом выудил из ременной сумки предмет, похожий на большой фонарь.
«Фонарь» он опустил в воду, там что-то интенсивно забулькало, зажурчало, и через минуту плот вдруг сам начал набирать скорость. Карлик тоже отложил шест и теперь просто отдыхал.
Лисин хмыкнул, удивленно покачивая головой.
– Я же говорил – доставим в лучшем виде, – заявил желтый с весьма самодовольным видом.
Некоторое время они шли вдоль скального берега, поднимавшегося справа мрачной тридцатиметровой стеной. Плот иногда ощутимо подбрасывало на волнах, но после утомительных гонок в тоннеле это казалось просто легким аттракционом.
Скалы справа становились все ниже, а потом и реже. Появились пустынные глинистые пляжи.
– Рогатая скала! – сообщил желтый, показывая на берег. – Нам туда.
– Знаю, – кивнул Лисин, а карлик удовлетворенно угукнул.
Приметная скала с раздвоенной вершиной возвышалась среди нагромождения камней в сотне шагов от берега. Желтый выдернул из воды свой двигатель-«фонарь» и развернул плот. Через минуту он ткнулся в берег.
– Как договаривались, наемник! – весело оскалился желтый. – Мы свое дело сделали.
– Молодцы… – пробурчал сержант и полез в кошелек. – Как договаривались, – сказал он и выдал приятелям по хрустальной монетке. Те воодушевленно закивали.
– А это – премия за качество. – И он дал им еще по монетке. – Спасибо, что выручили, парни.
Ошалевшие от неслыханной щедрости помощники не нашлись что сказать. Лисин поднял Ашоли на ноги и, не тратя слов на прощание, поволок его к рогатой скале.
Не прошли они и дюжины шагов, как Ашоли оживился.
– Отпусти меня. Отпусти, умоляю.
– Ага, щас… – буркнул сержант.
– Да какая тебе разница?! Ты же наемник, за деньги работаешь! Я дам тебе деньги, дам!
Лисин чувствительно встряхнул его, Ашоли закашлялся и на время замолчал.