Кладбище для однокла$$ников (Сборник)
Шрифт:
Позже приехал Белозеров. Ему тоже сообщили о второй голове.
– Я думаю, Михаил Иванович, – Савушкин неожиданно для себя развил рациональную мысль Брагина, – что если бандиты таким образом решили делать свои бандитские разборки, то это очень неплохо. Это не пальба в центре города, когда пули летят во всех подряд… Я на месте Лужкова выделил бы даже специальную территорию.
– И оставалось бы только ставить в рядок таблички: «Сидоров Иван Иванович. Вор в законе с такого-то года. Закопан такого-то числа и года…» – усмехнулся Белозеров. – Но до такой благодати нам не дожить. Кстати, личность первого не установлена?
– Пока
– Еще один железный «висяк»?
– Как говорит мой начальник, нет нераскрытых преступлений. Есть пока нераскрытые, – заметил Савушкин. Он чувствовал, что переполнен злой отрицательной силой и одновременно бесшабашным настроением: понимал, пошли серийные убийства, а значит, покоя вообще не предвидится. Понимал это, естественно, и Белозеров, он заметил:
– У прокуратуры насчет нераскрытых преступлений иное мнение: «висяк» не яблоко, может висеть бесконечно.
Потом Игорь и Сергей вытащили из «рафика» припасенные лопату и лом, начали выкапывать покойника, освобождать от цементной «манишки».
– Чем милиционер отличается от могильщика, знаешь? – постукивая ломом, спрашивал у товарища Сергей. – Могильщик закапывает, а милиционер откапывает…
У убитого при маленьком росте была непропорционально большая голова.
Домой в ту ночь никто не поехал: не было смысла. Пару часов поспали на диванах и взялись за оформление документов. Мертвецы – мертвецами, а бумаги – живее всех живых.
Глава 3
Утром Брагин собрал отдел и объявил, что два последних преступления дают основание считать, что появился серийный убийца, а возможно, и группа преступников. Ясно пока одно: труп, а также цемент, ведро, лопату привозят на машине марки «Жигули». Четкие следы отсутствуют или уничтожены. Он предложил дать преступнику кличку Скульптор и разработать несколько вариантов поиска:
– Первое. Проверить всех сумасшедших из среды творческих людей – неудавшихся ваятелей, студентов художественных вузов с поехавшей крышей. Поручим это молодым сотрудникам. Вариант с бандитскими разборками прокачаю я сам. А ты, Никита Алексеевич, возьми на себя подростков, у тебя в этом богатый опыт. Возможно, это убийства без четкой мотивации. Кстати, выясни, где мог быть приобретен цемент.
Весь день Савушкин отрабатывал версию, подброшенную Брагиным; созванивался со старыми знакомыми, молодежными лидерами рокеров, сатанистов, брейкеров, панков – многие из них, впрочем, уже потускнели и обзавелись семьями. Он пытался прощупать, не появились ли на небосклоне неформалы с особенными, какими-нибудь навороченными ритуалами… «Нет, – отвечали умудренные нонконформисты, – ничего новенького нет. Одна туфта… Вот в наши годы – это был ураган!»
Вернувшись за полночь, он не стал ужинать: не было сил. А засыпая, подумал, что все версии его шефа – полная чушь. Убийца не подходил ни под одну из категорий. Им двигала изощренная ненависть. Но вряд ли он был сумасшедшим в полном смысле этого слова, тем более, скульптором. Даже умалишенный художник не перешагнет барьер, нет, не убийства, а самоуничижения: нашлепывать цемент даже на бывшее живое – заведомая мертвечина…
На границе сна он вдруг явственно увидел убийцу: человека с худым, изможденным, но не старым лицом, ему показалось, что блеснуло стекло очков, затмив острый, почти режущий взгляд. Тонкие губы что-то успели произнести молниеносное.
Он понял, что не заснет, выключил на кухне свет, подошел к окну. А ведь убийца где-то совсем рядом, у него иссушенные цементом руки… Ему снова показалось, что кровавые глаза глядят на него сквозь ветви деревьев. Никита с ужасом почувствовал, что в эту самую минуту в одном из укромных уголков Москвы отрывается новая могила, и он ничего не может сделать.
– Ты чего? – раздалось за спиной.
Никита содрогнулся всем телом.
– Фу ты, напугала!
Наталья подошла и обняла его.
– Зачем ты куришь?
Он хотел сказать, что видел глаза убийцы, но побоялся: Наташка подумает, что у него всерьез поехала крыша…
Утром Савушкин пошел на совещание к начальнику главка, получил энергетическую накачку на новое серийное дело. Потом уселся в штатное кресло, принялся за обычные дела, позвонил экспертам, просмотрел сводки преступлений и происшествий за сутки. Рассеянно прочитал фразу: «Убит при невыясненных обстоятельствах».
Хлопнула дверь. Возбужденный Серега сказал:
– Установили личность убитого!
– Которого?
– Вчерашнего. Нашли в кармане квитанцию из химчистки. Все потерто, но расшифровали: Цуценя В.В. Телефон выяснили. Жена сказала, муж сутки как пропал. Мы ее в первый морг направили на опознание.
– Поехали и мы, – сказал Савушкин.
Патологоанатом попросил непременно показать документы, пояснив, что недавно у них украли труп.
В коридоре на единственном стуле сидела сжавшаяся, будто от холода, женщина. Савушкин каждой клеткой ощутил шквал горя, беды, который исходил от серого тельца. Он прошел мимо остановившихся круглых глаз – и они не задели его, будто были мертвенно-стеклянными.
Они вошли в мертвецкую. «Кому так насолил этот маленький кривоногий человек с непомерно большой облысевшей головой?» – подумал Савушкин.
На черепе покойного чернела гематома, на шее явственно виднелся след удавки. Рядом лежали осколки цемента.
Предстояла меланхоличная тягостная работа. Савушкин вышел в коридор, по лицу женщины текли слезы. Она вздрагивала, невидяще озиралась, будто пыталась осознать, что происходит вокруг.
Савушкин присел рядом на корточки.
– Извините, ради бога, я глубоко сочувствую вашему горю, поверьте, оно и лично меня касается…
– Кто вы?
– Я майор милиции Савушкин Никита Алексеевич. У меня к вам есть несколько вопросов. Если можете, пожалуйста, ответьте. Скажите, ваш муж имел врагов, недоброжелателей? Когда вы его видели в последний раз?
– Позавчера утром. Он ушел на работу и не вернулся… Вася и мухи не обидел, про каких врагов вы говорите?
– Может, он занимался коммерцией, бизнесом, были конфликты с компаньонами?
– Что вы говорите? Он технологом был на мехзаводе. Жалкие гроши получал. А за последние два месяца вообще не заплатили. А ведь у нас трое детей. И что мне сейчас делать? Я не знаю, что мне сейчас делать! Как жить? Ну за что его убили?