Кладбище кукол

Роньшин Валерий Михайлович

— Нет, клиника.

— Какая клиника?

— Для душевнобольных детей, — раздался мужской голос. Это из кабинета вышел «динозавр». — У тебя, мальчик, врожденное слабоумие.

— Ну зачем вы так, Игорь Матвеич? — укорила главврача женщина.

— А затем, Инна Борисовна, что мы, врачи, должны всегда говорить детям правду. Как бы горька она ни была.

— Вы не правы, Игорь Матвеич.

— Нет, я прав, Инна Борисовна.

Они заспорили…

А Юлька не знала, что и думать. Боря Пыжиков, круглый сирота, да еще

и с врожденным слабоумием. Просто бред какой-то.

— Послушайте! — в отчаянии вскричала Юлька. — Я не Боря Пыжиков! Меня зовут Юля!

Спор мигом прекратился.

— Это что-то новенькое, — сказал врач. — И давно тебе кажется, что ты Юля?

— Мне не кажется, — с горячностью ответила Юлька. — Я и вправду Юля. Только не знаю — Чижикова или Рыжикова.

Врач с врачихой понимающе переглянулись.

— Шизофренический генацитоз, — сказал врач.

— С психокримической доминантой, — прибавила врачиха.

— Я не сумасшедшая! — закричала Юлька.

— Конечно, конечно. — Врачиха погладила Юльку по голове. — Ты только успокойся, Боренька.

Юлька резко оттолкнула врачихину руку.

— Я не Боренька, а Юля. Понятно вам?!

— Нам все понятно, — сказал главврач и мигнул двум проходящим мимо санитарам, здоровенным, как шкафы.

И Юлька ойкнуть не успела, как оказалась в смирительной рубашке и с кляпом во рту.

Санитары отвели ее в палату, все стены которой были обиты толстым войлоком. И заперли. У Юльки на глаза навернулись слезы. Ну надо же, блин, и раньше было не пойми чего, а сейчас и вовсе полный отстой. Какая-то клиника для душевнобольных детей, какой-то Боря Пыжиков. А может, не какой-то?.. До Юльки внезапно дошло, что она помнит всю жизнь этого Пыжикова, как свою собственную. Буквально до мельчайших подробностей. А вдруг она и вправду Пыжиков? А Чижикова с Рыжиковой — просто плод его больного воображения. Да-да, скорее всего так оно и есть, раз она пацан. Или все-таки нет?..

И Юлька вновь начала приводить доводы «за» и «против».

И вот когда Юлька почти убедила себя в том, что она — Боря, дверь в палату отворилась, и вошел главврач. За ним вкатился маленький кругленький усатенький человечек, похожий на колобок.

— Вот так номер, чтоб я помер, — сказал усатый, взглянув на Пыжикова в смирительной рубашке. — Что это вы его так упаковали?

— Буянит, товарищ майор, — пояснил главврач. — Крайне тяжелый случай шизофрении. Мальчику кажется, что он девочка. Причем даже не одна девочка, а две.

— Во как? — подкрутил усы майор. — Оставьте-ка нас наедине, милейший.

Врач вышел. Майор вытащил у Пыжикова изо рта кляп.

— Ну, здравствуй, Юля, — сказал он.

Глава XV

НАВЕДЕНКА СО СГУЩЕНКОЙ

— Здрасте, — ответила вконец обескураженная Юлька. И осторожно спросила: — А разве я не Боря Пыжиков?

— Никак нет! —

отрубил майор.

У Юльки капельку отлегло от сердца, но до конца ей еще не верилось.

— Значит, я Юля? — лишний раз решила она удостовериться.

— Так точно! — снова отрубил майор.

— А которая? — продолжала выспрашивать Юлька. — Чижикова или Рыжикова?

— И Чижикова, и Рыжикова. Одновременно.

— Как это? — стала в тупик Юлька.

— Скоро узнаешь. А пока ты мне все расскажи.

— А вы кто?

— Майор Гвоздь, — представился усатый.

— Петр Трофимыч?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Мы же с вами по телефону говорили. Вы еще про Кукольника рассказывали…

— Про какого Кукольника?

— Про маньяка, который четырнадцатилетних девочек пожирает.

— Хм, — хмыкнул майор, — интересно… Ладно, об этом после. А сейчас выкладывай все по порядку.

— Хорошо. Только вы снимите с меня эту дурацкую рубаху.

Гвоздь снял с нее смирительную рубашку, и Юлька начала рассказывать. Весь рассказ занял у нее минут тридцать.

— …а потом пять Василь Василичей столкнули нас с крыши. И я здесь очнулась. Поглядела в зеркало — а я уже не Чижикова, не Рыжикова, а какой-то Пыжиков, — закончила Юлька.

— Понятненько, — задымил сигаретой Гвоздь.

— А мне вот ничего не понятненько. Почему вы говорите, что я Чижикова и Рыжикова одновременно? Да и вообще, как это мы очутились в этом теле?.. — Юлька ткнула в себя пальцем.

— В тело Пыжиквоа были перенесены ваши сознания.

— А кто их перенес?

— Я, — коротко ответил майор.

— Вы? — таращилась на него Юлька.

— Так точно!

— А зачем?

— Сейчас объясню. — И Гвоздь начал объяснять: — Я начальник Особого отдела ФСБ. Этот отдел расследует преступления, совершаемые нечистой силой…

— Вы имеете в виду всяких там ведьм и колдунов?

— И их тоже, — кивнул майор. — Но с этой публикой все гораздо проще. Они живут на земле и в основном промышляют мелким хулиганством: сглаз напускают, порчу наводят… Главная же нечисть находится там, — постучал Гвоздь каблуком ботинка о пол.

Юлька посмотрела на пол, потом на майора.

— Где «там»?

— В инфернальном мире.

— В каком, в каком?

— Ну то есть потустороннем. Его еще называют адским миром.

Тут в Пыжикове заговорила Чижикова.

— Ой, да бросьте вы, — скептически произнесла она.

— Я бы с удовольствием бросил, — покуривал Гвоздь. — Но, к сожалению, адский мир действительно существует.

— И что, в нем черти водятся? — саркастически спросила Чижикова.

Майор усмехнулся:

— До чего ж у людей стереотипное представление об адском мире. Чуть что — сразу черти. Нет там никаких чертей и никогда не было.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, — туманно ответил Гвоздь.

— А кто там тогда живет?