Кладбище кукол
Шрифт:
— Н-не знаю.
— Да потому что я их всех отравил фирменным коктейлем «Большой мертвец», — захихикал скелет. — А тебя, красотка, я для разнообразия задушу… — К горлу Чижиковой потянулись костлявые руки.
Оттолкнув скелет, Юлька бросилась к дверям. Но не к тем, в которые она вбежала (и где ее поджидали крысы… ой… то есть куклы), а к другим, в которые она выходила в прошлый раз.
— Только не оборачивайся, детка, — закричала ей со сцены Соня Пардон, — а то умрешь! Ха-ха-ха…
Чижикова уже бежала
— Здрасте, давно не виделись, — с ухмылкой сказал ей кочегар Угольков и, схватив Юльку, куда-то поволок.
— Куда вы меня тащите? — упиралась Чижикова.
— К печке, — отвечал Угольков. — Я должен тебя сжечь!
Юлька, изловчившись, цапнула кочегара зубами за палец.
— А-а! — взвыл Угольков.
Чижикова вырвалась из его рук, выскочила из крематория и заскочила в какое-то кафе. Упала там на стул, тяжело дыша от страха и бега.
— Пожалуйста, что-нибудь попить, — попросила она подошедшую официантку.
Но это была уже не официантка. Это был столяр Похмелкин. Как всегда, с похмелья.
— Я пришел снять с тебя мерку, — помахивал он метровой линейкой.
— Какую мерку? — не поняла Юлька.
— Для гроба. Ведь ты сейчас умрешь. — И Похмелкин занес над ней линейку, которая превратилась в окровавленный клинок.
Чижикова снова ноги в руки — и бежать! Прибежала в какой-то парк и без сил рухнула на траву у пруда. Тут вода в пруду забурлила, и на поверхность всплыла подводная лодка «U-126». Из подлодки вылез адмирал Налимов с трубкой в зубах.
— Эй, братишка! — зычно прокричал он Юльке. — Хошь дым из ушей пущу?
В ту же секунду из ушей адмирала повалил густой дым и окутал Чижикову с головы до ног. Юлька один раз вдохнула, второй — и поняла, что никакой это не дым, а нервно-паралитический газ. Закрывая рот и нос ладонями, Чижикова помчалась прочь от пруда.
«Что же все это значит?.. — в смятении думала она на бегу. — И где, наконец, обещанные Гвоздем крест и огнемет?..»
Только она так подумала, как тут же обо что-то споткнулась и полетела кувырком. Поднявшись, она увидела, что споткнулась не обо что-то, а о ручной огнемет. А неподалеку лежал электрический крест.
— Классно! — воскликнула Чижикова. С огнеметом и крестом она почувствовала себя намного увереннее.
И уже не побежала, а пошла. Впереди замаячили две фигуры. Мужская и женская. Юлька прибавила ходу. Нагнав парочку, она узнала их со спины. Это были ее родители.
— Мама, папа, — окликнула их Чижикова.
Родители обернулись. И Юлька сразу вспомнила предостережение майора Гвоздя. «Та-а-к, — поняла она. — Никакие это не мама и не папа, а фантомы-оборотни».
— Доченька, — улыбалась ей «мама».
— Как мы рады тебя видеть, — улыбался «папа».
Они начали приближаться
— Стоять! — приказала им Юлька, сняв огнемет с предохранителя.
— Что с тобой, доча? Это же мы — твои папа и мама…
— Никакие вы мне не папа и не мама! Вы — оборотни!
Не успела Чижикова это прокричать, как лица «родителей» начали растягиваться, будто резиновые, и превращаться в сплошные зубастые пасти. Секунда — и обе пасти бросились на Юльку.
Чижикова встретила их струей пламени из огнемета.
«Так-то лучше», — удовлетворенно подумала Юлька, когда с оборотнями было покончено.
И пошла дальше, искать Вальтера.
— Эй, Вальтер, — звала она, — ты где?!
— Я тут… тут… — донесся дребезжащий голос со стороны аттракционов.
Чижикова свернула туда. И увидела аттракцион под названием «Лабиринт».
— …Тут… тут… тут… — словно эхо неслось из глубин лабиринта.
Юлька смело шагнула в лабиринт. И пошла… пошла… пошла… пока не наткнулась на стену. Она повернулась и снова пошла. И опять наткнулась на стену.
— Чижик! — прозвучал знакомый голос.
— Рыжик?! — обернувшись, ахнула Юлька.
Да, буквально в двух шагах от нее стояла Рыжикова.
«А Рыжикова ли? — охватили сомнения Чижикову. — Может, это фантом-оборотень? А как проверить?» Они же лицом к лицу стоят.
— Да не оборотень я, не оборотень, — засмеялась Рыжикова, словно прочитав мысли Чижиковой. — Просто Петр Трофимыч нашел способ послать меня в твой внутренний мир. Тебе на подмогу.
— А ты случайно не врешь?
— Неик вруик, — ответила Рыжикова на их «тайном» языке. И Юлька ей поверила.
— Ой, слушай, Рыжик, — взахлеб принялась она рассказывать. — Здесь такое творится… такое… Прямо сумасшедший дом…
— Ничего, Чижик, теперь нас двое, — ободрила ее Рыжикова. — Не пропадем.
— Ага, не пропадем, — ответила Юлька со счастливой улыбкой. И вдруг она увидела… точнее — не увидела родинки на шее подруги, чуть пониже правого уха. Все ясно! Перед ней оборотень!..
Юлька вскинула огнемет. Но «Рыжикова» ударом ноги выбила у нее из рук оружие.
— Сейчас мы тебя поджарим, — захохотал оборотень. — Ясик ноик?
Из ниоткуда возникли пять Василь Василичей, схватили Чижикову и усадили на огромную электросковородку.
— Поджарим, поджарим… — приговаривали Василь Василичи. — Чтоб корочка была румяная. Как у курочки…
— А после мы тебя с подливочкой ням-ням… — облизывался один Василь Василич.
— И с кетчупом ням-ням… — облизывался другой.
— И с горчичкой ням-ням… — облизывался третий.
Бедную Чижикову от носка до виска пронзила острая дрожь. И тут она вспомнила о кресте — не об электрическом, а о другом — том, что ей на ладони фломастером нарисовал майор Гвоздь.