Кладбище среди города
Шрифт:
– Ну, милые барышни! Вы меня удивляете все больше и больше!
– Да! Так о чем это я? – нахмурила брови гостья, потеряв нить повествования.
– О том, как вы заявились на кладбище с цветами к незнакомому мужчине!
– Ты ревнуешь что ли? – удивленно покосилась на Алексея Надя. – Он же умер давно, еще в восемнадцатом веке.
– Как вам удалось его могилу отыскать? Там кладбище такое, за день не обойти!
– Нам женщина помогла. Такая странная женщина. Когда Катьке плохо стало, она, как начала на месте кружиться и выкрикивать что-то на непонятном языке. И велела нам убираться оттуда и больше никогда не приходить. Кстати она тоже сказала, что Алексий Ушаков последний из рода.
–
– Ну, высокая такая. Коса вокруг головы уложена. Волосы темные с проседью и глаза черные такие. Сразу видно, что в молодости она была первой красавицей. И еще бы к ней очень подошло слово благородная, - задумчиво произнесла девушка.
Алексей встал и молча вышел из комнаты. Надежда, пожав плечами, стала гипнотизировать пирожные.
– Я сегодня пережила стресс, значит можно слопать еще одно, - чувствуя, как от таблетки начинают слипаться глаза, она придвинула к себе тарелку с кулинарным шедевром.
– Вот эта женщина? – на кухню влетел Алексей и положил перед девушкой медальон, на котором была изображена та самая незнакомка с кладбища.
– О! А откуда у тебя ее портрет?
– от удивления Надя привстала со стула.
– Это она? Точно?
– Она, она! Ты ее знаешь что ли? Кто это?
– Это неважно. Потом как-нибудь. Я спать, спокойной ночи, - захлопнув медальон, мужчина ушел.
Надя, посидев какое-то время над тарелкой, вздохнула и убрала пирожные в холодильник.- Хватит с меня и двух на сегодня. Что за день такой? Сплошные тайны и загадки, – и выключив на кухне свет, направилась в свою комнату, чувствуя, что засыпает на ходу.
Сон
Катерина спала вторые сутки. Иногда приходя в себя, она просила попить воды, а после снова проваливалась в тяжелый сон.
– Может скорую вызвать? – беспомощно произнесла Надя. – Что она так долго спит?
– Не надо скорую, - прошептала Катя, вынырнув из вязкого сна. – Я просто хочу спать.
– Ты себя как чувствуешь? – приложив ладонь ко лбу девушки, спросил Алексей.
– Я хорошо себя чувствую, - немного раздраженно ответила та. – Дайте мне поспать.
– Все, все, мы уходим. Отдыхай, - и друзья вышли из спальни.
– Иди на работу. Что ты здесь торчать будешь? У тебя телефон уже от звонков разорвался! – кивнула Надежда на беспрерывно голосящий сотовый. – Все утро звонят! Езжай, давай!
– Ладно, - согласился мужчина, растерянно оглядываясь.
– Может она просто простыла?
– Может, простыла, а может, устала. Что ты как маленький? Я справлюсь, я медсестра, если ты помнишь! – не выдержав шикнула Надежда.
– Ах, ну да! Если что сразу звони! Договорились?
– Считай, что договорились! Иди уже!
Выпроводив мужчину, Надежда, вернувшись в спальню, прислушалась к ровному дыханию подруги.
– Так, пока все нормально, - пробормотала она. – Пойду что-нибудь приготовлю. Куринного бульончика сварить надо, вдруг попросит, - и, оставив дверь чуть приоткрытой, направилась в кухню.
Катерина же бродила в мрачных коридорах сна, не желая оттуда выходить. Ей снилось, что ее сын жив, и она его просто потеряла. Смутно вспоминая, что последний раз она его видела садящимся, в какой-то странный расписной автобус, Катя брела по грязным дорогам, минуя одну деревню за другой, ища этот самый автобус. Но видела только старые заброшенные деревни и ни одной человеческой души вокруг. В сознании отложилось, что много лет уже прошло, может десять, а может и больше. Унылые пейзажи и дороги сменялись одни за другими. Так сколько же лет прошло? Выйдя на знакомый обрыв, Катерина внимательно осмотрелась. Она здесь точно была!
– Катюша выпей бульончика, - внезапно раздался знакомый голос, и девушка, с трудом открыв глаза, увидела миловидную синеглазую женщину с короткими темными волосами. Женщина протягивала ей пиалу и улыбалась как родной. Решив не расстраивать симпатичную незнакомку, Катерина отпила несколько глотков и, укрывшись одеялом с головой, снова очутилась на краю обрыва.
Развернувшись, девушка направилась по тропинке в лес, только сейчас заметив, разбросанные по поляне скрипки и листы партитуры. Миновав лес, она вышла к небольшому кладбищу, приютившемуся на окраине деревни. Блуждая по кривым и убогим улочкам, Катерина заметила автобус, стоящий в тупике. Затаив дыхание и стараясь ступать как можно тише, Катя приблизилась к машине. Это был тот автобус! Правда рисунок почти весь облез и потрескался и стал еле-еле различим. Транспорт был пуст. Грязные окна, обшивка сидений разодранными клочьями свисала с ржавых железок, все было разбито и раскурочено.
– Приходи сюда, как луна взойдет. Тогда и увидишь своего сына, - раздался сзади голос.
Катя, обернувшись, увидела старуху в рваной телогрейке. Та зябко ежилась, кутаясь в старую шаль, знавшую и лучшие времена.
– А сейчас пойдем со мной, - поманив пальцем, старуха повела девушку по жутким в своей пустоте улочкам и вскоре женщины оказались возле красивого особняка.
Катя застыла, тревожно вглядываясь в знакомые очертания дома.
– Я недавно была здесь, - неуверенно произнесла она. – Но выглядел он совсем иначе.
– Внутрь заходи, - коротко бросила ей старуха, открывая массивную дверь.
Войдя в огромный холл, Катерина чуть не столкнулась с мужчиной, который спешил к выходу. Странно, но тот не обратил на девушку никакого внимания, как будто она была невидимой. Растерянно обернувшись к своей спутнице, Катерина обнаружила, что той и след простыл.
– Я проклинаю тебя! – раздался женский крик, откуда-то сверху.
Катерина, вздрогнув, поняла голову и увидела молодую женщину, стремительно спускающуюся по широкой мраморной лестнице. За ней пыхтя, следовала толстуха в белом переднике, неся на руках мальчика лет пяти.
Мужчина, побледнев, остановился как вкопанный.
– Посмотри на меня, - звонким и страшным голосом проговорила черноволосая красавица, приблизившись к мужчине и кривя в презрительной усмешке полные губы.
Катерину же по-прежнему никто не замечал и она, забившись в угол, продолжала наблюдать за этой, судя по всему семейной сценой.
– Я ни в чем не виноват, - бормотал мужчина, не смея поднять глаза.
– Ты ни в чем не виноват! – язвительно повторила женщина, прожигая черными глазищами опущенную голову мужа.