Кладбище улик

Палий Сергей Викторович

Он медленно втянул фильтрованный молоком смог кальяна, выпустил из губ мундштук и покатал вкусный дым во рту. Потом осторожно вытолкнул его языком. Облако, замысловато кривляясь, перекатилось в пространстве и плавно соединилось с остальным призрачным нагромождением.

Красиво.

Похоже на дивный иллюзорный город, в котором все изменчиво, непостоянно.

Город ускользающего порока и мнимого счастья…

Створки кабинки распахнулись так резко, что строения из дыма, конвульсивно дернувшись, обрушились на противоположную стену. Растеклись

по ней тонким безликим маревом.

– Варварство, – констатировал Кетгут.

Он скосил на вошедшего малоподвижные от легкого опьянения глаза и небрежно оглядел его с ног до головы.

Высокий, атлетически сложенный, облаченный в элегантный, умопомрачительно дорогой костюм небесного цвета, который безукоризненно сидел, гармонируя со светло-оливковым оттенком кожи. На висках и скулах проступали причудливые, мерцающие в полумраке прожилки живой магии. Их слезно-лазурный свет говорил о принадлежности вошедшего к верхушке дома Говорящих с Ветром.

Большинство сидов отличалось природной красотой и страстью к роскошным одеяниям. Но этот мог дать фору даже многим соплеменникам.

– Приветствую тебя, мастер смерти Кетгут, – произнес сид, чуть склонив голову набок. – Позволь воссесть напротив тебя, разумея желание беседы?

– Воссядь, воссядь, – фамильярно кивнул Кетгут. – Что же ты не предупредил меня, любезный мастер ветра Васмел, о ловушке в цитадели?

Сид расстегнул пиджак и уселся, жестом подзывая официанта.

– О какой ловушке? – уточнил он, заказывая бокал темного «Омскэ».

– Заклинание пламенносфер. Чуть мозги мне не расплавило в последний момент… Ваши умельцы ставили?

– Пламенносфер? – искренне удивился Васмел. – Такое сильное охранное заклинание может установить только мастер огня. Но, по нашим сведениям, в цитадели не стояло никаких ловушек сидов.

– А по моим – очень даже стояло. Я Лепесток Инея об него поломал, между прочим.

– Лепесток Инея? – красивое лицо Васмела вытянулось. Прожилки на скулах замерцали интенсивней. – Ты применил клинок, заряженный магией холода на сферы?

– А что мне оставалось делать? – нахмурился Кетгут. – Заживо в этом крематории сгореть? Заклинание-то было комбинированное! Соединенное с цверговским замком!

– И как?

– Что «как»?

– Каким образом Лепесток Инея взаимодействовал с пламенносферами?

– Неважнецки, – отвел глаза Кетгут. – А почему это тебя так заинтересовало?

– Дело в том, что, по моим сведениям, ты первый, кто отважился рискнуть столь сильной магической вещью холода напрямую воздействовать на сферы. Я шокирован твоей смелостью, мастер смерти Кетгут.

– В самом деле? – язвительно проворчал Кетгут. – А я вот, к примеру, шокирован собственной дуростью.

– Судя по тому, что я сейчас имею удовольствие беседовать с тобой, Лепесток оказался мощнее сфер? – участливо приподняв точеные брови, поинтересовался Васмел. Он вежливо кивнул официанту, принесшему кружку душистого темного пива «Омскэ», которое варилось по старинным рецептам тэнки, и сделал

несколько степенных глотков.

Официант почтительно поклонился. Вышел, прикрыв створки кабинки.

Кетгут устало потер пальцами опущенные веки, поморгал и отрешенно забулькал кальяном.

– С тебя – восемьдесят процентов поверх заказной цены.

Лицо сида мгновенно приобрело высокомерное выражение. Прожилки потемнели.

– Не слишком ли велика компенсация за какой-то морозный клинок?

– За какой-то клинок? – возмущенно вскинул брови Кетгут.

– Лепесток Инея редкая, но не уникальная вещь. На черном рынке ему красная цена – трешка.

– Ха! В таком случае ничего не мешает тебе просто подарить его старику Кетгуту? Ведь это так просто – приобрести Лепесток по красной цене на городском базаре, не правда ли? Или по сине-зеленой? А, мой лазурный любитель сквозняков?

– Не сквернословь, человек, – стиснув зубы, выцедил Васмел.

Кожа на его лице посерела. Прожилки стали темно-фиолетовыми. Сид мгновенно наполнился яростью, и магическая энергия, сосредоточенная внутри, готова была выплеснуться страшным потоком.

Любой другой на месте Кетгута был бы незамедлительно вызван на дуэль за столь хамское оскорбление мастера ветра.

Но, увы и ах. Кетгут пока еще оставался Кетгутом. Мастером смерти, как его звали работодатели… И представители всех семи рас ему позволяли много такого, за что обыкновенного наглеца незамедлительно пропустили бы разок-другой через родящее чрево колодца жизни и отправили строевым шагом на каторгу.

– Ты мне заплатишь восемьдесят процентов сверху, или я предоставлю очень убедительные доказательства несанкционированного убийства Деббенуза начальнику полицейского управления, – серьезно сказал Кетгут. – Понятия не имею, в каком месте зарвавшийся ящер перешел дорогу вашей конторе. И поверь, мне это – до лампочки. Но неустойки надо оплачивать. Я выполняю эксклюзивные заказы и привык получать за это соответствующие гонорары. Мне наплевать, кто будет возрожден, а кто навеки канет в глубинах колодца. Но если уж я кому-то устраиваю необратимую смерть, то стоит сие удовольствие для заказчика дорого. А в этот раз мне пришлось пожертвовать добротным оружием и засветиться перед прислугой из-за того, что ваши долбанные маги не смогли предоставить точного плана цитадели с обозначением всех ловушек! Плюс трое пожарников, случайно погибших при взрыве.

– Мы действительно не знали, что Деббенуз велел установить охранные сферы, – немного смягчаясь, развел руками Васмел. – Это заклинание, видимо, сотворил вольный сид, не подчиняющийся домам.

– Ваши проблемы, – пожал плечами Кетгут, в очередной раз выталкивая языком густые клубы дыма.

Васмел пристально посмотрел на визави.

– Деббенуз не должен возродиться, – едва слышно произнес он спустя минуту, извлекая из внутреннего кармана пиджака объемный мешочек с кристаллами и кладя его на стол. – Или ты хочешь получить гонорар бумажными деньгами?