Кладбище ведьм
Шрифт:
– Куда потерялась? – прикрикнула со второго этажа мама. – Капуша!
Что-то мелькнуло в уголках глаз. Сгустки черноты. Белые кляксы. Чёрточки. Детали. Изображения.
Дверь ванной комнаты за спиной Наташи отворилась – девочка резко обернулась, открыла глаза, подавив вопль. Вышел какой-то мужчина, вытирающий полотенцем руки. Был он высокий и худой, с коротким ежиком седых волос, остроносый и с крохотными глазками под тонкими бровями.
– Привет, красавица! – сказал мужчина, улыбнувшись. – Ты, наверное, внучка Зои Эльдаровны? А папа твой где,
– Он на улице. Со старушками разговаривает. – Ответила Наташа.
Секунду назад она видела это лицо, сотканное в черноте из штрихов и деталей. Наташа уже знала: мужчину с полотенцем звали Антоном Александровичем Крыгиным. Он работал в администрации поселка.
Мужчина вытер руки и вышел из коридора в гостиную.
Наташа некоторое время разглядывала дверь без замка в бабушкин рабочий кабинет. По старому дереву расползались белые кляксы, но они быстро исчезли - как и любой «глюк», который возникал время от времени в Наташиной голове.
– Ну, где ты?
– спросила Надя сверху.
– Я к тебе ещё вернусь!
– пообещала Наташа двери и поспешила наверх.
2.
Грибов задержался сначала у калитки, здороваясь с безымянными старушками, потом во дворе – когда его окружили местные и принялись выражать сочувствие. Кого-то он знал, кого-то видел в первый раз. Надя с дочерью исчезли в дверях дома, и Грибов в какой-то момент захотел оказаться рядом с ними, подальше от бестолковой суеты и мрачного настроения.
На крыльце он столкнулся с долговязым мужчиной, лет около шестидесяти, одетым в костюм с галстуком. На лацкане значок – российский триколор.
А еще, подумал Грибов, разглядывая узкое лицо с длинным носом, тонкими губами и крохотными темными глазками, человек напомнил ему крысу. Высокую такую, сутулую крысу.
– Артем Леонидович, здравствуйте! – Мужчина протянул руку для рукопожатия. – Я сосед, если не помните. Вон там, через дорогу живу. Антон Крыгин. Это я, если позволите, обнаружил тело. Скорблю. Ужасная новость, ужасная.
– Вы мне звонили… - вспомнил Грибов. – Спрашивали разрешение, чтобы начать процедуру, гхм, похорон.
– Да-да. Так получилось, у нас с женой есть ключи. Мы с вашей тёщей были в отличных отношениях, часто заглядывали друг к другу. Посёлок маленький, как же иначе? Страшно, конечно, что встречаемся в таких вот условиях. – Крыгин засуетился, пропуская Грибова к дверям, затем в сени, затараторил. – Я вас как раз искал! Если позволите, я хотел бы ещё чем-нибудь помочь. Чем-нибудь, знаете, существенным. Не просто пару слов сказать или гроб отвезти. Мелковато это всё для такой женщины, как Зоя Эльдаровна!
Грибов обернулся через плечо. Крыгин стоял на крыльце, разминая редкий снег туфлями, и оживленно жестикулировал. Темные редкие волосики на лбу растрепались. Был он окутан паром, словно иллюзионист, выходящий на сцену. Щеки раскраснелись, под носом блестели капельки пота. Мокрая крыса. Выдра, ага.
– Великолепная была женщина!..
– повторил Крыгин,
– Половина посёлка на ней держалась. Я такой ведьмы никогда не встречал.
– Что вы сказали? – переспросил Грибов.
– Зоя Эльдаровна очень многое сделала для Шишково, - Крыгин прижал тонкие ладони к груди и выразительно вздохнул. – Я, если позволите, вращаюсь в этих самых кругах, где положено обращать внимание на добрых людей. Так вот Зоя Эльдаровна была не просто доброй. Она очень помогала.
– Кому?
– Всем.
– А про ведьму что?
– Вы не знали? Она умела лечить людей. Предсказывала будущее. Сводила и разводила. Мою корову на ноги подняла. Много, много чудных вещей.
Грибов тряхнул головой.
– Слышал что-то, - сказал он.
– Не задумывался просто. Это разве не слухи? Ну, вы действительно в это верите?
– Как же не верить, когда я своими собственными глазами видел?
Грибов тряхнул головой ещё раз, будто мог вот так запросто вытряхнуть нелепые мысли. Спросил:
– А чем вы хотели помочь? Я пока не очень представляю…
– Дом очистить надо, от негативной энергии, - произнес Крыгин, продолжая улыбаться.
– Вашу тёщу убили, а убийство обладает очень мощной аурой. Энергия тут теперь такая, что лучше не соваться. Я бы даже ночевать не стал. Ну, знаете, у негативной ауры есть свойство где-то оседать, за кого-нибудь цепляться. Она как паразит… У меня есть связи, если позволите. Могу привести кое-кого, чтобы очистил. Всё за мой счёт. Считайте, что это дань уважения безвременно погибшей.
– То есть вы всё же верите?
– А вы, стало быть, нет?
– брови Крыгина поползли вверх.
– Хотя, вам просительно. Это мы, жители маленьких посёлков, ужасно суеверные и обращаем внимания на разное… Поверьте, лишним не будет, если приведу, хорошо? Вы с женой не против?
– Мы в разводе уже несколько лет.
– Вырвалось само собой, и Грибов почему-то смутился.
– Такое тоже случается, - понимающе кивнул Крыгин и снова пригладил жиденькие волосы.
– Я бы ауру проверил на вашем месте. Лишним не будет. Любовь ведь проходит не просто так, разные факторы влияют. Психологические, мистические. Сглазил кто, а? Мы вот с женой больше двадцати лет в браке. Один раз нас чуть не развели, представляете? Нашлась тут одна, пришла из соседнего посёлка, влюбилась в меня… а когда я, если позволите, накинула порчу, прямо на перекрестке. Еле выкрутились.
Грибов слушал этот бред и не понимал, почему он всё ещё стоит в сенях, где у окна суетились женщины, что-то режущие, лепящие, готовящие. Почему не уходит? Проклятая вежливость. Человек из администрации не нравился ему всё больше и больше. Мало того, что похож на выдру, так это была ещё и слишком болтливая выдра.
– Проверьте кое-что, - напутственно сказал Крыгин.
– Иголки в дверях. Обломки ножей под полом. Поищите лезвия от ножниц, хорошо? Разное бывает.
Грибов деликатно улыбнулся. На ножницах лимит общения с незнакомцами у него истек.