Кладбище звездных кораблей
Шрифт:
— Придется вручную. Поищи включатель слева от двери, — подсказала женщина. Тут же спохватилась: — Стой, кто-то идёт!
Тут Виктор и сам услышал топот бегущих ног в коридоре, сильно приглушённых толстой ковровой дорожкой, но звучавших пугающим набатом в полной тишине. С каждым мгновением приближались к ним.
— Мы в ловушке! — вскричал он, почти теряя голову.
Женщина же сохранила хладнокровие.
— Закрывай дверь! Быстрее же! — подсказала она. — Пока они её взломают, пройдёт немало времени!
Он тут же, не мешкая, задвинул створку, а она ключом
— Взломать дверь они сразу не решатся. Какое-то время мы в безопасности. Странно, что они нас обнаружили, этого быть не должно, насколько я понимаю в их охранной сигнализации. Очень странно. Может, я что-то напутала!
— Пока они нас схватить не могут, но как мы отсюда выберемся?
— Есть другой потайной ход, я на всякий случай взяла от него ключи. Иди за мной.
Крики за дверью стихли.
— Устали орать дураки, — презрительно прокомментировала Ферулла, — начали соображать: что им делать? А это пахнет для нас неприятностями. Могут и придумать.
Она оказалась права, в чём они скоро убедились. На двери около замка появилась светлая точка, которая быстро росла в размерах, несколько осветив комнату. Удальцов догадался:
— Это лазер, они режут дверь!
— Тогда мы не должны больше медлить, быстрее за мной, дорогой! — Женщина подошла к стеллажам с книгами, повозилась около одной из полок и в стороне распахнулась узкая дверца. — Это потайной ход, он приведёт нас наверх, они не успеют поймать нас. Мы ускользнём перед самым их носом. О, мне это нравится, такие приключения в моём вкусе!
Агент поднял было ногу, готовясь шагнуть вслед за своей любимой, но в этот момент его рот с носом зажала крепкая рука и в лёгкие проник едкий газ. Сознание Виктора на какое-то время помрачилось, он бессильно опустился на пол…
Парализующее действие газа оказалось недолгим. Дверь ещё взламывали. Агент встал, покачиваясь. Потайная дверца уже закрылась, Ферулла скрылась. За окном он заметил огонёк аэромашины — той самой, на которой прибыл сюда с любимой. Она оставила его, улетела! О, женщины, коварные и непостоянные! Неужели она сознательно заманила его сюда и бросила?..
Расплавленные капли металла и луч лазера позволяли рассмотреть обстановку кабинета. Удальцов заметил, что сейф в углу раскрыт: возле него и на столах лежали разбросанные документы. Кто-то тут был и копался в них, пока ему не помешали. Но кто же, кто?!.
Всё дальнейшее происходило словно в страшном сне, в каком-то кошмаре.
Замок двери был вырезан, в кабинет ворвалась лавина сотрудников секретных служб и охраны корпорации. Агента схватили. Не обошлось без ругани и побоев. Допросы были жуткими. Выясняли, как он проник в личные апартаменты президента? Что искал среди документов? Как снял со своего плеча «метку»? Кто у него был сообщником и играл его роль на балу? Схватить последнего не удалось, так как в самый последний момент тот избавился от «метки» и скрылся в неизвестном направлении. Вопросов задали даже слишком много.
К искреннему удивлению Виктора, никто не знал об участии в этой затее Феруллы и о том таинственном человеке, который парализовал его газом и удалился с нею через потайной ход. Понятно, что говорить о них агент не стал, подобные признания ему ничем бы не помогли. В кабинете оказались брошенные электронные отмычки, приборы прослушивания и просвечивания
Потом внезапно допросы прекратились. Улучшилось питание. Тюремщики стали относиться менее враждебно. Землянин понял, что это неспроста, кто-то замолвил за него веское слово. Ферулла сдержала своё слово, как минимум наполовину: замуж за него не вышла, но на эшафот его не потащили.
Угрюмый следователь сообщил:
— За свои дерзкие преступления вы заслуживаете смертной казни, но — увы! — поступило высочайшее помилование. Вы будете лишь высланы с первым рейсом космолёта с Тартара. Если же когда-нибудь вернётесь сюда, то вас немедленно арестуют и казнят. Это всё, что касается официальной части. От себя же лично я хочу сказать, что будь моя воля, то я бы вас не выпустил с нашей планеты. Пусть даже вы пойманы с поличным и ничего не увезёте с нашей планеты — а мы об этом позаботимся, будьте уж уверенны! Но вы слишком ловки, слишком пронырливы, слишком хитры. Подумать только, даже с «меткой» суметь проникнуть в кабинет президента корпорации, вскрыть его сейф?!. Нет, такого человека я бы не выпустил ни за что! Душу бы вытряс, но дознался, как вам сие удалось? Как провезли с собой столь много специального оборудования, если вас подвергли такому досмотру, какого удостаивается мало кто из приезжающих к нам? Как вы утаили от таможенников такую груду аппаратуры и инструментов? Как?
Офицер покачал головой и повторил предельно убеждённо:
— Нет, живым нельзя вас выпускать. Хорошим шпионом бывает только мёртвый шпион. Таково моё кредо. Жаль, что это зависит не от меня. Уж слишком высокого верха поступил приказ… Неправильно это! У меня предчувствие, что наши беды на этом не кончатся, вы нам снова подложите какую-нибудь свинью. Готов поспорить об этом с кем угодно и на что угодно.
Во время этой продолжительной и эмоциональной тирады Виктор сохранял молчание, понимая, что все невольные комплименты к нему лично не относятся: их заслужил другой человек, оставшийся неизвестным.
Через неделю Удальцова освободили, подвергнув самой дотошной проверке, вплоть до внутренних органов. Пришлось выпить огромное количество слабительного и провести немало времени на специальном унитазе. Его переодели во всё новое — одежду доставили спецслужбы. Даже документы ему не вернули, выдав взамен официальную бумагу, что они изъяты по таким-то и таким обстоятельствам. Перестраховались, дабы затруднить ему вывоз чего-либо с Тартара.
После всего этого в сопровождении десятка вооружённых здоровяков агента доставили на борт звездолёта рейса «Тартар — Бетельгейзе», который сразу же стартовал в космос и долго летел в сопровождении двух астрокрейсеров, которые лишь через пару парсеков повернули обратно.
7. Снова словно на эшафот…
…Виктор шёл в кабинет своего начальника на ватных ногах, словно на лобное место, где его ждал безжалостный палач с острейшим топором в руках. Им провалено очередное — десятое по счёту — задание. Антиюбилей своего рода! На сей раз — последнее в его недолгой карьере агента Космопола. Несомненно, он будет нещадно обруган и с позором выгнан. С большим, огромным позором! Несмываемым позором!
Думать об этом было невыносимо.