Кладбищенские

Лейкин Николай Александрович

— Не пускаемъ, милый, не пускаемъ, это точно. Такъ вдь мы тоже платимъ за то, что намъ позволяютъ здсь ходить, — откровенничала нищая.

— Кому? —

поинтересовалась женщина въ ковровомъ платк.

— Да мало-ли кому! Здсь всякихъ хозяевъ много. Берутъ и съ насъ.

Опять прохожіе, пробирающіеся по сугробамъ.

— Такъ вдь и не нашли могилки. Зря пропутались, — разговариваютъ они.

Опять стонъ старухи-нищей: «Христову милостыньку»…

Сзади прохожихъ бжитъ двочка лтъ восьми, румяная отъ мороза, съ выбившимися блокурыми волосиками изъ-подъ платка, въ громадныхъ валенкахъ, и причитаетъ:

— Подайте, благодтели, сиротк на хлбъ! Родителямъ царство небесное…

— Ахъ, какая малютка! — участливо восклицаетъ женщина въ ковровомъ платк. — Такую-бы въ пріютъ куда-нибудь. Вотъ такимъ-то

сироткамъ и мсто въ пріют.

Старуха нищая улыбается и бормочетъ:

— Отдастъ ее мать въ пріютъ, какъ-же! Она ей полтину въ день заработаетъ. Она нужды нтъ, что махонькая, а шустрая. Да махонькимъ-то у насъ лучше подаютъ.

— Дяденька, Христа ради, сиротк на хлбъ… — запла двочка.

Мужчина въ чуйк крестился, потомъ надлъ шапку и сказалъ женщин:

— Ну, что-жъ, вночекъ на могилу бросили и давай пробираться домой.

Они стали опять лавировать по протоптанному въ снг жолобу и шли гуськомъ; женщина въ ковровомъ платк говорила:

— На лыжахъ здсь ходить, кто уметъ, такъ вотъ было-бы въ самый разъ.

— Да пожалуй съ лыжами-то и не впустятъ. Скажутъ: «здсь кладбище, а не лсъ», — отвчалъ мужчина.

1903