Кладоискатели (Повести)
Шрифт:
Ребята спрыгнули с велосипеда, заглянули в Лешкино ведерко. Там плескалось несколько ершат.
— Ну и рыба! — засмеялся Саша.
— Ну и рыбак! — подхватил Павлик.
— Да уж вы-то рыбаки! — скривил рот Лешка. — Видал я в прошлый раз…
— За прошлый раз тебе надо бы по шее надавать! — перебил его Павлик.
Лешка проворно отскочил в сторону:
— Только попробуй!
— Руки о тебя марать не хочется, — с презрением сказал Павлик.
Саша добавил:
— Не до тебя нам сейчас, у
— Какие еще такие дела? — насмешливо спросил Лешка. — Врете вы всё.
— Ничего не врем! На Черном озере браконьеры рыбу взрывчаткой глушат. У деда Никифора лодку украли. На машине ночью к нему приезжали.
— На серой «Волге»?! — воскликнул Лешка.
— Да, на серой «Волге». А ты откуда знаешь? — пристально глядя на Лешку, спросил Павлик. — Может, ты видел эту машину? Может быть, номер запомнил? Тогда их быстро поймают.
Лешка попятился.
— Ничего я не знаю, не видал я никакой машины. Просто так спросил… Чего вы ко мне пристали?
— Ну его, Павлик, садись, поедем, — стал торопить Саша. — Клев пропустим.
Павлик сел в седло, Саша на раму.
— Так вы рыбу едете ловить или браконьеров? — осклабившись, крикнул вдогонку Лешка.
— Там видно будет! — донеслось до него.
«Ишь, прыткие какие — номер машины им скажи! — думал Лешка, шагая по деревне. — Номер я, положим, запомнил: 17–34. Ну и что из этого? Тогда придется все рассказать: и про то, что дорогу показывал, и что ножик мне подарили. Вперед уж этим ножом не похвастаешь, тогда его хоть брось. Нет уж, лучше не открываться… Браконьеры рыбу глушат, а мне-то что? Озеро не мое — не жалко».
Вечерний клев оказался неважным: поймали несколько окуней и сорожек, ни один карп не попался на крючок.
— Ничего, утром больше поймаем, — утешали себя ребята.
Развели на берегу костер, сварили уху.
— Пойду позову деда Никифора, — сказал Саша.
Дед Никифор ел с ребятами уху, ел и похваливал.
— Спасибо, сыночки, — сказал он, наевшись. — Спать ко мне в избу пойдете?
— Нет, дедушка, мы лучше у костра посидим, а то утром клев проспим.
— Ну, как знаете. Замерзнете — приходите, я дверь не запираю. — Старик поднялся. — Спать пойду, мне до света вставать надо.
— Браконьеров караулить? — спросил Павлик.
— Их, проклятых. Вот ведь как обманули меня, старика. Я думал, люди как люди, все как есть рассказал им и про озеро и про старую лодку. Они ее и выкрали. Ни стыда, ни совести!
— Дедушка, отец, я слышал, говорил: они к тебе на легковой машине приехали. На серой «Волге», что ли? — спросил Саша.
— На ней, — подтвердил старик.
Ребята переглянулись.
— А что? — спросил дед Никифор.
— Да чудно как-то, — сказал Павлик. — Мы-то с Сашкой эту машину у тебя во дворе в тот вечер видели. А вот откуда про нее знает Лешка?
— Лешка — парень скользкий, — сказал дед Никифор. — Мал еще, а уже выгоду для себя ищет. От него помощи не жди.
— Знаем! — Павлик махнул рукой.
Помолчали.
— Одного в толк не возьму, — снова заговорил старик. — Где они лодку прячут? Прямо из головы у меня не идет. Уж я и так и этак прикидывал. Берега везде, кроме вот этого, крутые, обрывистые, на них лодку нипочем не затащить. И затопить ее нельзя: глубоко, затопишь — вперед уж не достанешь, а без лодки им никак не обойтись. Прямо чертовщина какая-то.
Дед Никифор тяжело вздохнул и отошел от костра. Хлопнула дверь в избе, и снова стало тихо.
Вода в озере сверкала под луной.
— Тебе хочется спать? — спросил Саша.
— Нет. А тебе?
— Мне тоже не хочется. Как хорошо у костра, правда? Отец говорит, что, когда он был маленьким, они с ребятами гоняли лошадей в ночное. Всю ночь у костра сидели, пекли картошку, истории да сказки рассказывали. А теперь…
Павлик засмеялся:
— Что ж нам, машины, что ли, в ночное гонять? Или трактора?
Негромко потрескивают дрова в костре, золотые искорки летят в темное небо и гаснут в вышине. Край неба на востоке слегка заалел, яркая луна поблекла.
Мальчики задумчиво глядели на огонь костра, разговаривали о том о сем, а больше всего о браконьерах.
Вдруг Павлик сказал:
— Сашка! Я знаю, где они прячут лодку!
— Где?
— В овраге, где ты ногу вывихнул. Помнишь, там вода чуть не до середины оврага доходит. Мы еще говорили: мол, настоящий залив, помнишь?
— Помню.
— Этот залив со стороны озера не виден.
Саша спросил с сомнением:
— Как же дед Никифор про этот овраг не вспомнил? Уж он-то должен про него знать.
— Очень просто. В обычные годы овраг, наверное, бывает сухой, и никакого залива тогда нет. Нынче зима была снежная и лето дождливое, вот вода в озере и поднялась. А деду Никифору это в голову не пришло.
Саша вскочил:
— Давай разбудим его, скажем, пусть, как рассветет, сплавает туда на своей лодке, посмотрит.
Павлик покачал головой:
— Нет, деда туда посылать нельзя. Он человек старый, стукнут его веслом да и кинут в озеро. Отец говорит: браконьер — все равно что бандит, не жалеет ни рыбу, ни птицу, не пожалеет и человека.
— Тогда надо твоему отцу сообщить, — сказал Саша.
Павлик возразил:
— О чем сообщать-то? Может, там и нет никого. Надо нам самим сначала все как следует разведать.
— Тогда идем скорее. Нельзя терять времени, скоро светать начнет. Бери Варьку, пошли.
Утро едва забрезжило, когда они, крадучись, подошли к оврагу.