Кладоискатели (сборник)

Жаренов Анатолий Александрович

— Ну, это ты, извини, не в ту сторону едешь. Переложи руль, не то в берег врежешься.

— Почему? — вскинул брови Кожохин.

— Потому что старик твердо стоит на своем: «Не знаю, не видал». Против него даже косвенных обвинений не выдвинешь. Это мы с тобой такие умники — догадываемся, что к чему. А факты где? Сидит у дома по ночам? Так он это объясняет вполне убедительно. Остаются в итоге одни психологические нюансы.

— Ладно, убедили.

— Вот и хорошо. Теперь следи дальше. У нас в наличии есть один-разъединственный способ уличить преступника: взять его с поличным.

Другого я не придумал, к сожалению. Наши домыслы и косвенные улики — тьфу. Дунул — и нет их. Фото? Да тебя судья на сто метров не допустит с этим фото. Письмо Иванова матери Назарова? Справка из адресного стола? Какие из этих фактов выводы можно сделать? Да никаких. Ну, искал Иванов Назарова. Ну и что? Тысячи людей ищут друг друга. Фото курортное? Просто случайная встреча этого типа с Ивановым. Понимаешь, что рисковать нам нельзя. Да старик еще путается под ногами. Старик нам, кроме прочего, свободно может карты смешать. Явится одновременно с главным виновником — и весь наш план в трубу вылетит.

— Точно, — сказал Кожохин. — Значит, первое дело — старика отодвинуть.

— Да, — кивнул Шухов. — Намекнем ему недвусмысленно на кое-какие обстоятельства. Полагаю, этого урока ему до конца жизни хватит.

— Думаете, поймет?

— Больше чем уверен.

— С душком ваша профилактика, Павел Михайлович. — Кожохин укоризненно покачал головой. — Я бы, наверное, все-таки подловил старичка.,

— Мне его старуха понравилась, — хмыкнул Шухов. — С ухватом она здорово управляется.

— Опять парадоксы?

— У тебя скверный характер, Иван Петрович. Настырный, как у дятла. Долбишь и долбишь в одну точку.

— Так ведь работа такая…

— А что с Мокеевой? — спросил Шухов.

— Пока статус-кво. Работает в киоске, живет на прежней квартире.

— Этот тип возле киоска по-прежнему крутится?

— Как заведенный. По два раза в день мимо проходит. Иногда даже нахально газетки покупает.

— Ждет?

— Да. — Кожохин кивнул. — И удивляется, наверное, нашей медлительности.

— Глуп он все-таки, — сказал Шухов. — Не находишь?

— Как вам сказать? Когда дело начинали, не находил. Кроссворд знатный он нам поднес.

— И тем не менее он. глуп, — упрямо произнес Шухов.

— Задним числом мы все умные. Вы, я вижу, на минорный лад настраиваетесь. Рановато.

— Спать хочется, — сказал Шухов, потягиваясь. — Возня эта надоела до чертиков.

— Размагнитились? К Эде сходите, он вас подправит.

— К Эде я не пойду. Значит, так. Комарова предупреждаем. Мокеева должна исчезнуть из киоска на время. Это будет сигналом для убийцы. Откроем ему дорогу, так сказать. Теперь давай план засады разработаем.

С планом они кончили быстро. Члены оперативной группы получили задания. Охрана дома снята. Пустую коробку Шухов водворил на прежнее место в первую же ночь. Кожохин инсценировал арест Мокеевой, он же беседовал со стариком Комаровым. Хитрый старикан, как и предполагал Шухов, крепко струхнул, когда ему намекнули, что было бы неплохо, если бы он поменьше шарил глазами по крышам дворовых построек.

— А чего? — начал было он. — Дом-от мой аль нет?

— Дом-от

твой, — передразнил его Кожохин. — Вот и возись в нем, ремонтируй. А по двору по ночам не шляйся. Понял? Уборной пока тоже не пользуйся.

— А чего?

Кожохин строго посмотрел на старика. Тусклые ледяшки Комарова, казалось, не выражали ничего. Но Кожохин все-таки понял: знает хрыч, видел он утром убийцу. Но не скажет об этом никому и никогда. Подумал: «И такую сволочь спасаем!»

— Ну как? — спросил его Шухов. — Уяснил старичок ситуацию?

— Уяснил, — буркнул Кожохин. — Даже денег на ремонт не потребовал.

— И то харч, — усмехнулся Шухов. — С Мокеевой в порядке?

— В порядке. Отвез я ее к сестре своей. От объяснений воздержался.

— Ну?

— Все как задумано. Одно смущает: три дня прошло, а толку нет. Вдруг он решит суда дожидаться?

— Не вытерпит. В доме ремонт идет. Он же это видит. Мало ли что может случиться? Надумает Комаров уборную рушить — и пропали денежки. Он это понимает. Мираж золотой ему покоя не дает. Придет, не волнуйся.

Прошло пять дней, а он не появился. Теперь и Шухова стали одолевать сомнения. Все ли сделано правильно? Кожохин, встречаясь с ним, обменивался пустопорожними фразами. Оба, словно сговорившись, молчали о главном, которое волновало все больше. Первым не выдержал Кожохин:

— Арестуем его. Расколется на допросе — и вся недолга. Фото покажем. Убедим, одним словом.

— Улик нет, — вздохнул Шухов. — Отопрется.

— Билет в Сочи, — напомнил Кожохин.

— Это не то, — отмахнулся Шухов.

— Алиби разрушим.

— Чушь. Без его признания ничего не докажешь. Не подкопаешься.

— Неужто так прочно?

— А ты как думаешь?

— Сделаем еще попытку? Вдруг что-нибудь прояснится.

— Испортим только все. Надо ждать.

— Штучка, — сказал Кожохин. — В жизни бы никогда не подумал, что может такое дело достаться.

— В жизни еще и не такое бывает. Я, между прочим, все время думаю: не допустили ли мы где ошибки?

— Ну?

— Вроде все чисто.

— Значит, он суда ждет. Чтобы наверняка.

— А я думаю, что он просто трус. Жадная, трусливая дрянь. Он и деньги сразу не унес, потому что струсил в последний момент.

— Нож тем не менее не бросил.

— С ножом проще. Он, когда обратно уходил, мог нож в землю воткнуть.

И еще ночь миновала, не принеся никаких новостей. И еще несколько дней прошло в томительном ожидании.

Убийца появился на десятые сутки, перед рассветом. Он медленно прошел по спящей Тополевской улице, прошел не оглядываясь, не торопясь. Постоял у назаровского дома, опершись рукой о штакетник, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом оторвался от изгороди, двинулся дальше по улице. Тявкнула собака в соседнем дворе. Он ускорил шаг. Серая тень надолго скрылась в овраге. Кожохин уже стал думать, что убийца больше сегодня не появится. Но темная фигура вынырнула вновь. На этот раз человек шел быстро. У дома он уже не остановился, растворился в темноте. Кто-то из сидевших в засаде вздохнул. Послышался шепот: «Неужели не придет?» Кожохин тихо шикнул: «Молчи».