Клады Отечественной войны
Шрифт:
Вы замечаете, что всё как-то само собой складывается таким образом, что Пикар и его приятель Бургонь варили свой незамысловатый суп из конины как раз на берегу того самого озера, в котором накануне был утоплен «2-й золотой обоз». Какие-то иные толкования как-то и не приходят в голову. Закопать груз с двух сотен повозок (так, чтобы не осталось следов) было совершенно нереально. А утопить их можно было только в данном водоёме. Но двое наших французов об этом даже не догадывались, поскольку в тот момент им было не до того. Впрочем, давайте проследим далее за обоими заблудившимися приятелями.
Пообедав, они двинулись в обратном направлении, стремясь как можно
Они одолели примерно полкилометра, когда казаки показались вновь. Произошла перестрелка, в результате которой Пикару (а он в своё время брал призы по стрельбе) удалось подстрелить одного казака, второй же ускакал галопом и скрылся в овраге. Так они стали обладателями лошади, пусть одной, но всё же тягловой силы. Через некоторое время они вышли на незнакомую им лесную дорогу и поехали по ней верхом, поскольку она шла в направлении на северо-запад. Ехали они довольно долго, но не встретили на пути ни одной деревни.
И на большую дорогу они выехали где-то в районе населённого пункта Бобр, раскинувшегося на берегу одноимённой реки. Дорога была совершенно пустынна, и они повернули лошадь на запад, в сторону Крупок (что в принципе было вполне логично). Вскоре наши невольные путешественники миновали Крупки — по-прежнему не наблюдая никаких следов армии. Вокруг стоял вековой лес, и населённых пунктов им не встретилось вновь. Пришпорили лошадь (благо она была крепкой и хорошо откормленной) и доехали до селения Острово-Нача. Таким образом, они покрыли примерно за три с половиной часа расстояние в 20 км. Опустились сумерки, у почтовой станции злобно лаяли собаки, и им стало понятно, что зря так торопились, поскольку армия до этих мест ещё не дошла. Определить это можно было по тем же собакам, которые моментально отлавливались голодными солдатами и съедались.
Переночевав, неразлучная пара старых вояк, прихватив в провожатые местного еврея, назвавшегося Самуилом, вновь пустилась в путь (24 ноября). Возвращаться назад они были вовсе не намерены, поскольку двигаться впереди основной армии было хотя и опасно, но зато более сытно. Шли лесными дорогами, стараясь не вылезать на основной тракт (надо думать, во избежание встречи с казаками). Во время путешествия они слышали далёкий грохот пушек, но не знали, что бой происходил в двух верстах от деревни Батуры. (Я ранее упоминал об этом сражении в главе «Сгинувшие обозы маршала Виктора».) Уже затемно они набрели на одинокую избу, где и заночевали.
Встали по привычке рано в 4 утра и в 5 (25 ноября) уже вышли из дома. Через 7 или 8 вёрст вышли на большую дорогу и далеко на востоке увидели приближающуюся к ним голову французской армейской колонны. Если бы Пикар и Бургонь задержались на этом месте ещё пару часов, то смогли бы воочию наблюдать, как по приказу Наполеона у перекрёстка дорог зарывается очередной громадный клад (более 1200 кг монет). Но они не обладали даром предвидения и при этом, прямо скажем, нерядовом событии не присутствовали. (Но мы-то с вами
Однако они, разумеется, некоторое время ждали приближения колонны. Вскоре из нестройных рядов проходящих мимо сводных полков и поредевших рот вдруг раздался изумлённый возглас:
— Смотрите, как будто бы это Пикар стоит!
— Да, это я, — немедленно отозвался старый гренадёр, — друзья мои! Я самый, и теперь не покину вас до самой смерти!
Офицер спросил Пикара, откуда он взялся и как очутился впереди всей армии, в то время как все 400 человек охраны, которые сопровождали императорский обоз в его последний путь, вернулись обратно на большую дорогу в 10 вечера ещё 22 ноября. Надо полагать, что в ответ он услышал тот самый рассказ, который вы только что прочитали.
Не правда ли, трогательная история? И главное — очень информационно насыщенная. Как же эти сведения были использованы в дальнейшем? Как происходил поиск невиданного сокровища? Обратимся с этим вопросом к известному поисковику и исследователю-любителю, много лет изучающему судьбы исторических кладов наполеоновского периода — В.Т. Смирнову. И вот что он рассказал по этому поводу.
« Что же касается так называемого “Императорского золотого обоза”, то здесь всё много сложнее. Изучив документы и подробные карты 1812 года, я приехал на то место, где ночевали полки “старой” и “молодой ” гвардии в ночь на 22 ноября, и где во 2-й полк старых гренадеров была возвращена по приказу Наполеона охрана императорского обоза. Место это — Старый Екатерининский шлях. Справа и слева от дороги растёт вековой лес — большие сосны. Лес тянется вдоль дороги четыре версты, но в 1812 году он тянулся много больше. Деревень, речки и колодцев нет. Охрана обоза сопровождала большой транспорт императорской квартиры примерно в 200 повозок с московскими трофеями. Следы пропавшего обоза теряются в том месте, где была переправа через овраг.
Я пришёл на то место, где теряются следы обоза. Стал соображать, куда он мог направиться. Было три возможных направления движения.
Строго на юг в сторону большого леса, который растёт у высоты “796”. На запад, вдоль оврага, либо на восток, тоже вдоль оврага, в направлении деревни Химец, до которой было около версты. Но мне показалось, что самый лучший вариант — двинуться на юг, к лесу, туда, где можно было укрыться на ночь, так как уже наступали сумерки. Этот маршрут вполне мог привести обоз на край большого леса, прилегающего к искомому озеру. Это озеро имело в 1812 году следующие размеры: длина — 1200 метров и ширина — 400 метров. От этого озера до места, где охрана вернулась в свой полк, шесть или семь вёрст. Утопив драгоценный груз на середине озера, охранники и сопровождаемые ими пустые подводы вполне могли преодолеть это расстояние всего за час-полтора.
По описанию французов, данное озеро имело следующие признаки и приметы: с той стороны, где не было леса, на пригорке находилась небольшая деревушка. На противоположной стороне озера рос большой лес, на берегу же росли небольшие сосенки и кусты. Из тех же документов следует, что лёд на озере был достаточно прочный, выдерживал и всадников и телеги, запряжённые парой лошадей. Кроме того, известно, что в тот вечер, когда охрана обоза вернулась в свой полк, до 9 вечера светила полная луна и вся местность, покрытая нетронутым снегом, просматривалась даже ночью на две-три версты.