Клан Борзых: Приёмыш
Шрифт:
– Мой побратим имеет те же привилегии, что и остальные дворяне, – спокойно сказала княжна, повернувшись ко мне. – Можешь оставить благословенный кинжал.
– Благодарю, – кивнул я. На самом деле расставаться с обрезом было неприятно, он хоть какую-то уверенность в сегодняшнем мире дарил. Но я здесь не для того, чтобы развязывать новую бойню, а чтобы уладить дела старой.
– Мы должны осмотреть сумку вашего… побратима, – с запинкой проговорил офицер Волковых. – На предмет взрывчатки или иного оружия.
–
– Благодарю, – ответила девушка, а затем, сообразив, что делать, надела их на манер ободка для волос. – Или вы теперь и серьги с брошью с меня попробуете снять?
– Никак нет, – с явным недовольством проговорил офицер, заглянув в пустой вещмешок и вернув его мне. – Всё в порядке, прошу за мной.
Стоило двери на выходе из холла отвориться, и я понял, что выбрал правильную тактику. Всё же дворец значительно перестроили, по крайней мере изнутри. Скрытые бойницы, дополнительные укрытия, бронедвери толщиной с руку. Всё говорило о том, что здание оставалось функциональным, но не лишённым изящества и украшений.
– Вас уже ждут, – проговорил офицер, замерев у дверей. И вновь Ольга встала первой, перед тем как створки разошлись в стороны, а затем я услышал гомон голосов, которые перекрыло объявление глашатого.
– Его сиятельство, княжна Борзая в сопровождении родственников, – отчётливо и громко проговорил невидимый диктор, и через голову Ольги я увидел заполненный зал, от которого на трансляции обрезали только центральный стол и трибуну. Шесть мест за центральным столом. Восемнадцать на первом ряду, а дальше – не счесть…
– Убийцы! Подлые убийцы! – тут же взвилась дородная дама, о принадлежности которой не стоило и гадать, она сидела рядом с главой Секачовых. Вслед за ней раздались десятки других криков. – Чтоб от вас не осталось даже могил! Все вы сдохните!
– Спокойствие! – сказал великий князь Волков, и его уверенный голос, многократно усиленный динамиками, задавил ругань. – Спокойствие в зале. Княжна Борзая, займите своё место.
– Ольга, не туда… – проговорил Владимир, когда девушка уверенно шагнула к центральному столу, но она не обратила на это никакого внимания.
– Вы все знаете, насколько мы преданы императорскому дому, кодексу обелиска и выжившим, – сказала она, подойдя к центральной секции. – Наше место за этим столом.
– Прошу прощения, великий князь, – подскочил к ней Владимир. – У нас…
– Не стоит, похоже, княжна пережила вчера глубокое потрясение от предательства главы семьи и её брата. Настолько плохо, что её рассудок помутился, – усмехнулся Волков. – Император решил, что за этим столом не место слабым, а ваш род зачах.
– Так ли? –
– Мы все соболезнуем вашей утрате, – со вздохом развёл руками Волков, осматривая собравшихся в зале и как бы говоря им: «Ну вы сами всё видите». – Только вчера вы потеряли лучших бойцов, по собственной вине. Да ещё и вероломно напали на уважаемый род Секачовых.
– Это ложь! – сверкнув глазами, проговорила Ольга.
– Скорее заблуждение, – тут же поправил её Владимир. – Но у нас есть доказательства, что нападение было подстроено и начато именно Секачовыми.
– Голос одного свидетеля, тем более ставшего побратимом, не перевешивает показаний десятков уважаемых и прославленных бойцов, не раз выступавших на переднем крае, – покачал головой один из сидящих в центре. Судя по густой рыжей шевелюре и выдающейся стати – представителя дома Медведевых.
– К счастью, у нас есть более весомые доказательства наших слов, – произнесла Ольга, снимая с головы очки. – Брат, объясни.
– Это устройство, на которое я записал начало сражения между кланами Борзых и Секачовых до того, как выйти к людям. Учитывая, что я не знал никого из них, я был полностью непредвзят и записывал всё как есть, – сказал я, взяв протянутый девайс. – Благодаря ему я могу показать любому желающему, что происходило и кто на кого напал.
Взгляд, брошенный Волковым через моё плечо ко входу, на офицера, было сложно не заметить. Но великий князь практически мгновенно взял себя в руки.
– Устройства старых причудливы и многогранны, мне не раз приходилось слышать сказки о том, что они могли создавать лучшие картины за мгновения и рисовать быстрее, чем настоящий художник лишь представит эскиз, – сказал он, кивнув на Филинова. – Что стоит ему создать любую сцену?
– Любой здравомыслящий человек сможет отличить сделанное нейросетью и другим человеком, – пожав плечами, ответил я. – Достаточно обращать внимание на детали, которые другим покажутся малозначительными. Например, на количество пальцев на руках или на…
– Не стоит утруждать себя объяснением, – прервал меня Филинов, встав со своего места и уверенно направившись к нам. – Любые артефакты старых должны проходить исследование нашим кланом. Тем более высокотехнологичные. Только после этого они могут быть использованы, если не будут признаны ценными для человечества.
– Боюсь, это для вас артефакты, а для меня вещи повседневного обихода, – сказал я, заставив мужчину непроизвольно поморщиться. – Тем более что в отличие от вас, никогда не имевших дело с подобной техникой, я часто имел с ней дело и умею пользоваться. Так что, передав устройство вам в руки, без инструктажа, мы рискуем его уничтожением или блокировкой.