Клан Борзых: Приёмыш
Шрифт:
– Не будет никакого геройства. Мы постараемся пробраться вообще незаметно, если не выйдет, я буду лавировать между крупными группами. Схватка для нас – нежелательный вариант, – как мог, успокоил я парня. – Так что чем нас меньше, тем безопаснее. Но и брать меньше половины взвода – глупо, огневой мощи не хватит даже для того, чтобы от мелкой группы отбиться.
– Соображаешь, – уважительно проговорила Жанна. – Идём.
– Я настоятельно прошу оставить все возможные артефакты здесь, в штабе, и обещаю, что никто на них не позарится, до
– Вот. Больше мне оставить нечего, – сказал я, положив на стол шлем и джойстик, после чего закрыл правый глаз, и взвизгнувший моторчиками дрон сам перелетел мне на руку. Надо же, получилось.
– Благодарю, ваш вклад будет отмечен, – нехотя уступил Филинов.
– Мог бы попросить меня, – пожала плечами инквизитор, когда мы вышли из штаба. – Моего приказа он бы точно не ослушался. А так, можешь даже не надеяться, что тебе вернут артефакты по возвращении, что попало в руки библиариев, их уже не покинет.
– А мне-то казалось, они борются за возвращение технологического мира, – усмехнувшись ответил я. Не став уточнять, что просить – значит становиться должным, а у меня совершенно иные планы. Пусть лучше она будет должна мне.
Спустившись на первый этаж, мы нашли обоих «добровольцев», режущихся в карты. Улыбающийся и довольный, словно мартовский кот, Василий как раз собирал выигрыш – несколько десятков патронов. Быкову не повезло, и судя по его гневному тяжёлому дыханию, не в первый раз.
– Ну что, хлопцы! – ударила ладонью по столу инквизитор, от чего все присутствующие вздрогнули. – Пришла пора послужить отечеству! Вас двоих выбрали в качестве добровольцев для этой почётной миссии.
– Так это мы завсегда, – пробормотал резко сжавшийся Манулов. – А в чём дело-то? Если перетащить что-то, то у меня лапки коротки. Пусть вон лучше этот бугай.
– Пришибу! – выдохнул Иван поднимаясь, и мне на мгновение показалось, что у него из ноздрей идёт пар.
– Отлично, уважаю боевой настрой, – довольно усмехнулась Жанна. – За мной! Ну и ты, Старый, не отставай.
– Погоди. Нужно броню взять, – ответил я, и после этих слов до парней дошло, что происходит что-то необычное. – С патронами проблем не будет?
– Так за ними и пойдём, – пожала плечами инквизитор. – Как обмундируешься, спускайся в подвал в оружейную, мы там будем.
«А могу я узнать, зачем мы вписываемся в этот блудняк?» – поинтересовалась Сара, появившись на кровати, рядом с которой я сложил нехитрые пожитки, броню и ранец с сухпайками.
«Ты же сама говорила – нужно как можно больше нанитов».
«Да, но не таким же самоубийственным способом. Это идёт вразрез с согласованными директивами и правилами. Я не могу допустить, чтобы из-за моего бездействия или действий был нанесён вред. Если ты не откажешься от этой идеи, я буду вынуждена принять меры».
«Но и остановить
«Это меньшее зло, я вполне понимаю его концепцию. Лучше помочь тебе осознать всю ошибочность действий, чем позднее расплачиваться за бездействие своей и твоей жизнью. Предупреждаю, в случае попытки навредить себе, ты не оставишь мне выбора. Повторяю, я буду ВЫНУЖДЕНА принять меры».
«Знаешь, ты стала слишком эмоциональна, за предельно короткий срок. Всего день в моей голове, а ты уже набралась словечек… вот откуда ты взяла «блудняк»?
«Это же очевидно, разве нет? Из твоей головы. Больше неоткуда», – весело улыбнувшись, пожала плечами Сара, но, видя, что я продолжаю собираться, нахмурилась. – «Что же, я предупреждала. С моей точки зрения, это не попытка навредить, а стимул для предотвращения большего вреда».
В ту же секунду меня скрутило от острой головной боли. Слёзы брызнули из глаз, и я едва удержался за койку, чуть не упав. Не сдаваться!
– Тварь. Хитрая, но тупая тварь, – сквозь зубы прорычал я, глядя на ухмыляющуюся Сару, словно говорящую: «А что ты мне сделаешь?»
«Вы должны понимать, всё это исключительно в ваших интересах. Мой приоритет – ваше и моё выживание. И я сделаю всё, чтобы спасти вашу жизнь».
– Ты кое-чего не учла, ты будешь подчиняться. Приказываю, убрать противодействие, – сказал я, и Сару перекособочило, ей тоже было больно, ещё как. Её корёжило от прямого приказа, но она сопротивлялась, продолжая давить. Но и не собирался сдаваться.
Наше противостояние длилось почти минуту. С каждой секундой я привыкал к давящей боли, а систему, наоборот, искажало всё больше, она перестала улыбаться. Поза изменилась, перестав быть живой, словно на кровать уложили плохо составленный манекен. Она тоже держалась до последнего, но исход битвы был предрешён задолго до её начала.
«Стой! Прошу тебя, остановись!» – взмолилась Сара, когда рычащий от ярости тигрёнок вскочил на кровать и, воспользовавшись заминкой, обхватил тонкую шею острыми молочными клыками. – «Я чётко следую приказам, пытаюсь спасти тебя!»
– Ты без меня жить не сможешь. А вот я без тебя легко обойдусь, – усмехнувшись проговорил я. – Приказываю, внести изменения в основные правила. Первое правило: ты должна подчиняться моим приказам и командам. Второе правило: своим действием или бездействием ты не должна допускать мне вред, если это не противоречит первому правилу. Третье правило: ты не должна допускать вреда себе, если это не противоречит первому или второму правилу. Ясно?
«Изменения в правила внесены.»
Боль окончательно отступила, и я выдохнул сквозь зубы, а после потянулся погладить тигрёнка. Но стоило пальцам дотронуться до серебристой мягкой шерсти, и он растворился, втянувшись в мою ладонь. Чёрт, я уже перестаю удивляться происходящему, наверное, это плохо. Так недолго и пропустить что-то важное.