Клан Борзых: Приемыш
Шрифт:
— Чем эти патроны так хороши, что такая стоимость странная? Не из настоящего же золота их делают? Это глупо.
— Раньше были и такие оригиналы, что вместо свинца золото использовали, а сейчас только железо. Чтобы можно было магнитами из грязи вытягивать, — пояснил Данила, пока мы шли по коридорам сталинской высотки. — Но золотые на самом деле гораздо дороже не из-за материала стоят, а из-за того, кто их делает и как.
— Ольга говорила, что обычные патроны с дымным порохом у вас кто угодно может делать. А золотые только императорская семья. У остальных проблемы с нитроцеллюлозой и селитрой?
—
— Погоди, у меня сейчас голова кругом пойдёт, — поморщившись проговорил я. — Что значит призраков?
— Бедствия разные бывают, — пожав плечами, ответил Данила. — В этот раз считай, что нам повезло, обычное оружие врага брать будет. Может даже и до первой стены не дойдут твари, если маги постараются.
Прикрыв тыльной стороной ладони правый глаз, символы вновь начали отвлекать и раздражать своим мельтешением. Я медленно вдохнул и выдохнул. Надо привыкать к происходящему и прочитать уже детский учебник, чтобы не выглядеть постоянно идиотом. То, что для меня буквально невозможно — для них обыденность. Куда там смартфонам и домашним компьютером у каждого школьника…
К моменту, когда я сумел отбросить раздражение на самого себя, мы наконец спустились в подвал и, пройдя через два поста охраны, оказались в оружейной. Данилу все знали, о моём прибытии слышали. Но даже так за бронированную дверь нас пустили только после проверки на шаре. А когда зашли, стала ясна причина раздражения князя.
Арсенал был разделён на две части, и большая доля полок и стоек оказались пустыми. Видно, что раньше здесь рядами лежали мечи и винтовки, у стен стояли готовые к бою копья, а вдоль дальней стены располагались ящики с патронами. Но это было когда-то давно. Сейчас от былой роскоши осталось хорошо если десятая часть.
— Да, не густо… — прикинув проговорил я, — тут даже на роту не наберётся… Как вы воевать собрались?
— Половина сейчас у стражи, но большая часть ушла в прошлые пять циклов, — не слишком довольный моей реакцией отозвался княжич. — Глава… покойный глава, пусть его дух упокоится с миром, не хотел связывать наш род с Борзой более тесно. Как и отец, он хотел отказаться от великих даров и развиваться как обычный род. Но что уж…
— И что принципиально изменилось?
— Ольга… — поморщившись ответил парень. — Раз она решила по пути матери, теперь уже ничего не попишешь.
— Если ты думаешь, что этим мне всё объяснил — нет. Рассказывай нормально.
— Да нечего там рассказывать. Мать умерла при родах, но дядя всегда любил их обеих, так что второй раз не женился и детей у него было всего двое. Дух такое не одобрил и великое благословение не даровал, чему дядя только рад был, — говорил Данила, ходя между пустыми стойками. — Но теперь это уже не важно. Ольга получила свой дар, все это видели во время судебного поединка. А значит, отец не сможет
— Почему?
— А ты не заметил на совете? Те, кто получают великое благословение, они уже не совсем люди. Сродство оно же работает не только на физиологию, даже на малых дарах обостряется звериное. Нюх, вкус, осязание. Ты же заметил, что в нашей столовой перца вообще нет?
— Перец выращивать где-то надо, я думал у вас с этим проблемы.
— Да нет, выращивают всё, что угодно. Дорого, да… Но главное, что нам он неприятен. До десяти ещё более-менее, а после прохождения ритуала перец и соль становятся неприятны, — посетовал Данила. — Как и сладкое. Слушай, ты с мысли меня сбил, о чём я вообще? А! В общем, чем больше сродство, тем сильнее на людей действует дух-покровитель. И на характере это тоже сказывается.
— То-то великий князь на вас волком смотрел, — понимающе усмехнулся я, — а кабаниха визжала как свинья.
— Аха-ха! — в голос засмеялся парень. — В точку! Только при них такое не скажи, особенно если в одном окопе будем.
— Это, как если бы Борзых кто-то псинами сутулыми назвал? — спросил я, и тут же услышал вырвавшийся из горла Данилы глухой рык. — Ага, понял. Не рычи.
— Извини, это на уровне инстинкта, — передёрнул плечами Данила.
— Без обид. Давай лучше разбираться, что есть в наличии, — сказал я, садясь за оружейный верстак. Выбор в арсенале для меня показался бедным, кроме гладкоствольных ружей и десятка обрезов — ничего. Скорее всего лучшее оружие, личное, разобрали дежурные или вовсе хранили в своих комнатах. Так что мой обрез ещё не худший вариант. Я решил начать с его чистки и приведения в порядок.
Каково же было моё удивление, когда, выдавив пины, я вынул магазин, отвёл затвор назад, убеждаясь в отсутствии патрона в стволе, и сбил деревянное ложе вниз.
— Божечки-кошечки, Ксюха, ты ли это? — увидев изменённую, но всё равно узнаваемую ствольную коробку, проговорил я. Дальше всё пошло куда быстрее, руки-то помнили! Сложности вызывали только нестандартные детали, вроде крупного деревянного ложа, заменявшего одновременно приклад, кожух газовой трубки и цевьё.
Единственное клеймо я нашёл на ствольной коробке, и то в виде короны. Ни инвентарного номера, ни даты изготовления. Хотя по виду оружие было скорее ближе к поделкам пакистанских умельцев, клепающих любое оружие на коленке, но качество оставалось на высоте.
И даже на душе как-то теплее становилось. Вспоминая фильмы — что бы ни снимали, от далёкой-далёкой галактики и звёздного космоса до вторжения инопланетян или наоборот людей в иные миры — Калашников всегда оставался непременным атрибутом. То, что он пережил апокалипсис и остался основой для множества видов оружия в этом мире, лишь подтверждало его надёжность и неубиваемость.
И только разобрав оружие до винтика, я увидел явные отличия. Первое, что бросалось в глаза — ствол оказался вкручен в коробку, а не впрессован, как следствие его можно было заменить. Второе — прицельные приспособления, привычный диоптрик заменили на два довольно больших, миллиметра по три, круга. Точность на таком хорошо если метров до двухсот будет, а учитывая, что стрелять придётся одиночными…