Клан дракона. Книга 4. Исполнение

Янтарный Дмитрий

– Нет. Ничего, – прошептал принц. Тарган нахмурился. С одной стороны, ему очень хотелось надрать Дитриху уши за такую вопиющую недисциплинированность. С другой – Уталак уже успел донести до всех Хозяев, что сейчас с принцем может произойти все что угодно – и это придется стерпеть. Вздохнув, Пурпурный хозяин сказал:

– Возвращайтесь в зал, Дитрих. Ваша юная супруга вас потеряла.

* * *

– Ох, Тарган, – Уталак сокрушенно покачал головой, – ну зачем ты ему помешал? Тебе жалко, если он лишние две минуты в вашем Зале Цветов постоит?

– Мне не нравится, что по моему замку без спросу ходят и везде суют свой нос, – хмуро ответил Пурпурный

хозяин, откинувшись в кресле в своем кабинете, – у вас, если мне не изменяет память, есть возможность прямого прикосновения к Цвету. Если вам для чего-то понадобился канал связи – вы имеете для этого куда больше возможностей.

– Тарган, – успокаивающе сказал Геярр, сидевший с Уталаком на софе, – это нужно потерпеть и переждать. Цвета шестьсот лет ждали возможности освободиться. Если ты думаешь, что они нам так легко простят свою покорность и безмолвие, – то ошибаешься. Они будут играть на наших нервах – и много. И нам остается только молча терпеть.

– Но почему надо терпеть такое? – вспыхнул Тарган, ударив кулаком по столу, – Это уже прямое неуважение к хозяевам замка! За одно лишь это любого другого я крепко взял бы за шкирку и преподал хороший урок. А если завтра нашим молодоженам вздумается насладиться обществом друг друга в нашей спальне – как мне к этому относиться?

– А если на чаше весов лежит будущее без боли всего твоего семейства? – спокойно спросил Мизраел. – Что для тебя важнее: сохранить статус и лицо или закрыть глаза на пару неблаговидных поступков ради тех, кто тебе дорог?

– Неплохо сказано, Мизраел, – одобрительно хмыкнул Уталак. – Так что да, Тарган, терпеть будем вместе. Я истратил немало нервов и прибавил седины в голове, пока рос Дитрих. Мизраел тридцать лет терпел все выходки и срывы Меридии. Почему только мы с ним должны отдуваться за всех?

Тарган заскрежетал зубами. Он, действительно, был готов на все, лишь бы его любимые дети однажды перестали ощущать боль Цветов. Но это…

– Не переживай, дружище, – успокаивающе сказал Геярр, – мы слишком давно друг друга знаем, чтобы притворяться. И слишком стары для того, чтобы смеяться над этим. А еще прекрасно понимаем, что в нашем возрасте даже драконы уже не изменятся. Поэтому, несмотря на то что нам порой приходилось рвать друг другу глотки, мы все равно поддерживаем связь и можем вот так спокойно поговорить.

Геярр встал и, пройдя через весь кабинет, подошел к окну, возле которого и стояло кресло Таргана.

– И потому, что мы хорошо друг друга понимаем. Знаем, какой это тяжелый труд и какая ответственность – быть главой драконьего клана. Поэтому не нужно натягивать маску, Тарган. Мы прекрасно понимаем, как тебе подобное неприятно. Ну вот ты выговорился, спустил пар, мы тебя выслушали и посочувствовали. Теперь же надо двигаться дальше.

Уталак и Мизраел с завистью переглянулись. Геярр был страшен именно этой своей силой. Силой влияния и убеждения, способностью успокоить кого угодно. Даже когда Уталак в бешенстве прибыл тридцать лет назад к Золотому хозяину, спросить с него за вывод Лиалы из Сиреневого замка и попытку Мехона пробиться во сны Дитриха, Геярр его успокоил меньше чем за десять минут. И Уталаку просто ничего не оставалось, кроме как принять его извинения и компенсацию. Наверное, еще и в этом была причина того, что драконьи Хозяева поддерживали такую тесную связь. Потому что каждый из них имел свою, особенную власть над остальными. И власть Геярра, которую даровало ему Золото, была поистине велика. Пожелай он – сумел бы вертеть всем Драконьим Архипелагом так, как ему вздумается, и еще Анваскором помыкать в придачу.

Впрочем, более молодому Геярру были свойственны

подобные развлечения – Золотой Хозяин в свое время имел очень обширную сеть связей и знакомств везде, где только можно представить. И, стоит отметить, именно по этой причине Золотому клану меньше всего досталось в свое время от Убийцы драконов. Их подопечные тогда буквально боготворили своих крылатых хозяев, и когда пришло время восстания, они хоть и пошли за Убийцей, но позволили подавляющему большинству Золотых драконов убраться подобру-поздорову.

– Ладно, – проворчал Тарган, – проехали. Давайте вернемся к остальным, вечер еще не окончен. Но в будущем, Уталак, – недовольно повернулся он к Сиреневому Хозяину, – если твоим домочадцам что-то потребуется – потрудитесь подойти и сказать об этом. Мы всегда шли навстречу тем, кто честно просил о помощи…

– Если бы все было так просто, дружище, если бы все было так просто, – печально ответил Уталак, – мы были прямыми свидетелями унижения Цвета, его безмолвности и покорности на протяжении всех шестисот лет. Лучше молись, чтобы это была самая высокая цена, которую придется заплатить…

Глава 2

Прошло три месяца. Наступил день зимнего солнцестояния. И, как следствие, гости собрались уже в Сиреневом замке.

Здесь у Дитриха и Меридии были развязаны руки. Принц был дома. Он был по всем законам обвенчан с Меридией. И если кому-то и не нравилось, что она так явно проводила ночи в комнате Дитриха, приходилось оставлять свое недовольство при себе.

А между тем в плане близости у молодоженов не все складывалось так гладко. Меридии сейчас было девяносто четыре календарных года. Дитриху – тридцать. И хотя у принца было ускорение роста, все равно по человеческим меркам ему исполнилось восемнадцать лет, а Меридии – двадцать пять. Естественно, это не могло не привести к очевидным проблемам. Дитрих просто не поспевал за своей супругой. Та, утоляя жажду, которую испытывала тридцать лет, никогда не могла вовремя остановиться. И опомниться ей удавалось только тогда, когда Дитрих, полностью обессиленный, лежал рядом с ней. Но даже в эти моменты она могла привнести нежность. Оборачиваясь драконом и обнимая свою пару крыльями, она чувствовала его дыхание, биение сердца. И все было бы ничего, если не одно «но»…

«В его положении старость – последняя вещь, о которой стоит беспокоиться…»

Сказанные Янтарем слова звучали в мозгу раз за разом и отравляли существование. Собственно, это и было одной из причин несдержанности Меридии. Она боялась. Порой даже впадала в панику, страшась, что, обретя Дитриха, потеряет его снова. И этот страх заставлял ее снова и снова бросаться в объятия к юному дракону, чувствовать его, находиться рядом каждую секунду.

И вот на пятый день, уже привычно обратившись в драконицу и обняв Дитриха крыльями, принцесса закрыла глаза, засыпая… И внезапно увидела то, от чего чешуя ее похолодела. Они увидела, как Дитрих, ее Дитрих уносится вверх, объятый янтарным светом. Он молчит, но тянется к ней, как и она к нему, но не может… не может его поймать!..

Драконица в ужасе очнулась. Бережно пошевелив лапами, они прижала принца к себе. После чего аккуратно уложила на постель, приняла вторую ипостась и, накинув халат, вышла на балкон.

Холодный зимний воздух взбодрил Меридию и утихомирил разгулявшуюся фантазию. Девушка облокотилась о парапет, созерцая луну над океаном. Наверное, стоило наконец это принять. Никакое счастье и никакая радость не могут длиться вечно. Особенно с учетом того, какой ценой Дитриху удалось остаться в первый раз. Но, проклятье, как же этого мало…