Клан Дятлов 8

Пуничев Павел Михайлович

Земля в клумбе взорвалась, выпуская наружу росток, толщиной в три моих обхвата, который, извиваясь будто взбесившаяся змея, заметался по земле, выпуская из себя ветви и листья, которые так же стремительно утолщались, перевивались, сплетались, образуя основание корабля. Вот только я никогда не видел деревянного корабля в полкилометра длинной. Впрочем, долго рассматривать его нам не дали. Сразу по всей поверхности каменное плато начало крошиться, выпуская

наружу разнообразных уродцев, похожих на мутировавших термитов, тут же бросившихся к растущему корпусу корабля. В воздухе открывались многочисленные порталы, из которых вываливалось и вылетало еще больше монстров, направляющихся в ту же сторону. Летунов тут же накрыл шквальный огонь лучников, пешеходами занялись мы. Я рубил и колол, колол и рубил, меня кусали, пилили, рвали на части, лечили сокланы и снова рвали враги. Вскоре застывшая лава покрылась двойным слоем трупов, но количество врагов не уменьшалось, напротив, их становилось все больше. Скоро все превратилось в сплошной хаос, и носящаяся вдоль борта толпа динозавров под предводительством, Гаврюши. порядка не добавляла. Перья, крылья, рассечённые тела валялись повсюду, падали на нас сверху, появлялись из ниоткуда. Новую толпу тяжеловесов рвали на части смерчи, дробили метеоритные дожди и жгли потоки пламени, мелочь уничтожалось сотнями, и во всю эту массу пустил свои корни растущий корабль, который рос не смотря на отчаянную попытку тварей его разрушить. Корни будто пиявки выпивали соки из трупов, хватали черепа и скелеты, укрепляя ими борта корабля. Я пропустил тот момент, когда они дотянулись до Черной Жемчужины и Драккара, водрузили их себе на борт в виде спасательных шлюпок, я заметил только, что борта готовы и вверх устремились гигантские мачты. К тому времени я был в двадцать слоев полностью покрыт чужой и своей кровью, лимфой, сукровицей и рвотными массами, пахнущими тухлой рыбой. Этот слой мне достался от гигантских цветов, сотнями вырастающих из каменистой почвы и хватающих всех, кто шевелится. Слава богам, изнутри они были достаточно мягкими и стоило им воткнуть в пестик кинжал, как они тут же срыгивали тебя, после чего с обиженным видом уползали под землю. После них на поверхность поползли гигантские богомолы, чей удар передними лапами просто невозможно было рассмотреть, на столько быстро от проходил. Яра под невидимостью, справлялась с ними неплохо, мне же было нелегко. Вот тут-то это и произошло, я увидел перед собой призрак Королевы. Поцокав языком и недовольно покачав головой она произнесла только: «Дай-ка я…» и я вдруг оказался внутри нее. Вернее, она наделась

на меня, как призрачная оболочка, глефа исчезла, а из сжатых кулаков вышло два прозрачных клинка. В голове зазвучал, хоть и довольно приветливый, однако чужой голос и я превратился в вихрь. Под управлением королевы я начал двигаться настолько стремительно, что мне показалось, что у меня сейчас руки оторвутся. Нет, некоторые удары я все же пропускал, которые, почему-то, никак не повреждая окружающей меня оболочки, не хило секли мое тело, но и сам я крошил врагов, как комбайн молотит созревшие колосья. Через минуту все закончилось так же быстро, как и началось. Королева исчезла, а я, истекая кровью свалился на порубленные тела, но не это было самым хреновым: после вмешательства в свой мозг, я почувствовал себя первокурсницей, не совсем традиционным способом получившей пятерку у престарелого преподавателя.

— Сука, как я нена…

Лепестки гигантского цветка обхватили мое тело, и оно погрузилось в жижу, смердящую протухшей рыбой.

— Как. Я. Не-на-ви-жу. Этот мир!

С каждым словом я втыкал лезвие в уродливый пестик и, наконец, цветок сдался, выблевав меня обратно.

— …ахан! Пахан! На корабль!

Я не понимающе поднял голову. Сотрясение земли, которое я сначала принял за конвульсии своего умирающего тела, ими не были. В действительности тряслась земля, трещина, рассекающая плато увеличивалась, море по ней все ближе подступало к выращенному кораблю. Сокланы бежали наверх по шатающимся сходням, которые падали одна за другой, по мере того, как корабль начал соскальзывать в воду.

— Пахан!

Что Пахан? В таком состоянии, мне в жизни не успеть туда добраться…

Толстенное щупальце обвилось вокруг моего тела, и я почувствовал, что лечу. Если вы думаете, что в конце моего перелета меня встретили руки любящих друзей, то вы ошибаетесь. Меня встретили совсем не дружественные и жутко жесткие доски палубы, по которым я и проехал, пока не затормозил, врезавшись ребрами в мачту. Цепляясь за нее руками, я смог подняться и прорычать:

— Сука! Как я ненавижу эту игру!

Конец

* * *