Клан «Дятлы» выходит в большой мир
Шрифт:
– Минут десять максимум.
– Минут десять, то же можно сказать про магию Пофига. Самый физически прокаченный у нас – Калян, но как ему танковать с полностью подключёнными ощущениями? Да и как удержать на себе агро мобов без специальных умений? Дальше: наша одежда, то есть полное её отсутствие. С хорошей экипировкой мы были бы в пять – десять раз сильнее, но и этого тоже нет. В общем, вы поняли мою мысль. Если мы решили взять свою судьбу в свои руки, то надо качаться. И я имею в виду не уровни, а так скажем, качественное наполнение наших тушек. Тут я вижу два пути: можно сделать себе харакири и, нас, скорее всего, утащит в такой же замок, в котором мы были. Слава богу,
Через пять минут…
– Да как так-то? У нас с собой четыреста литров Калянской самогонки, и только шесть пузырьков с эликсиром манны? Мы как будто после налёта на спирт-завод возвращаемся! Что за хрень? Вы что, хотите первыми игроками с циррозом печени стать?
– Пахан, ты это, потише. Я ночами не спал, капельку за капелькой гнал. Это же не самогон, а божественная слеза, грешно на неё напраслину возводить.
Я только махнул на него рукой, что с него взять.
– Зато эликсиров жизни почти пятьдесят, яды есть и антидоты. Шкур и костей без счета, кстати. Можно хотя бы плащей наделать, а то же на нас без слез не взглянешь.
– Чтобы плащи делать, нужна мастерская бронника. Без неё мы год каждую шкуру будем скоблить. А из готового от гоблинов нам ничего не досталось?
– Из подходящего для нас – только шапка ушанка. Та, что на Каляне, остальное – для уровней сто плюс.
– Кстати, Калян, тебе не кажется, что шапка ушанка не очень к стальной кирасе и к твоим розовым трусам подходит. Нас так ни в один приличный город не пустят.
– До города ещё дойти надо, а пока защита +3 мне не помешает.
– Ладно, это пока оставим, план вроде ясен. Пошли Майор, помогу тебе яму под голема вырыть.
Фигуру сделали с размахом: выше двух метров, могучего телосложения. В одну руку вложили запасной щит, в другую – меч. Заполнили яму до краёв слизью, собранной нами с ползунов. Майор достал глиняное сердце голема, которое побывало уже в трёх его творениях. Заложил его в центр груди, и мы начали призыв. Как и раньше первым начал Пофиг, раскаляя сердце докрасна потоком пламени, потом в дело вступили мы, начиная оживление. Тело голема вздрогнуло раз, другой, его выгнуло дугой и вот он начал подниматься.
Раскалённое сердце весело бурлило у него в груди.
– Гоша, – даже прослезился Калян, раскинув руки для объятий, – ты вернулся!
Но, похоже, Гоша не вернулся. Сначала у нас создалось впечатление, что он к чему-то внимательно прислушивается. Потом щит и меч упали на землю, а голем рысью рванул в лес, туда, откуда мы пришли два часа назад.
– Гоша, стой! Ты куда? – заорал Калян.
Голем на секунду остановился, но потом побежал дальше, и скоро скрылся среди деревьев. Мы непонимающе уставились друг на друга:
– Кто-нибудь
Все отрицательно покачали головами.
– А голем-то хорош был, тридцать девятого уровня. Он у меня секунд двадцать всего в панели управления был, а потом пропал, как и не было. Что делать-то теперь будем, такого сердца у меня больше нет. Осталось одно от ледяного гобота, но с ним максимум тридцатого уровня голем получится.
– Ну что уж теперь, всё равно выбора
нет…
Выкопав новую яму у ручья, залили её водой. В этот раз всё прошло без эксцессов: полученный голем исполнял всё приказы, и мы облегчённо выдохнули.
Вернувшись к лачуге, мы застали Олдрига и Альдию за интересным занятием: они ставили друг другу щелбаны и фофаны.
– Зелья лечения не много, так и будете с шишками ходить.
– Не-е-е, нас после дуэли автоматически подлечивают.
– В каком смысле после дуэли?
– Ну, Остап дал нам возможность на дуэлях биться. Там же не обязательно до конца воевать. Кидаешь вызов, потом: камень, ножницы, бумага. Кто проигрывает – получает щелбан и признает себя проигравшим. Проигравшего лечит золотое сияние, победителю же достаётся одно очко поединщика. А двадцать очков поединщика превращается в одно свободное очко характеристик. Жаль, что только пять раз в день биться можно. Но всё равно, каждые четыре дня по свободному очку характеристик получается.
– Понятненько. Эй Пофиг, иди-ка сюда, я вызываю тебя на дуэль…
– Люди, – начал Майор, – хорош фигней страдать. Монстро разобран, голем готов. До вечера ещё часов пять-шесть. До ночёвки можно километров двадцать пройти. Так что ноги в руки, и вперёд.
Часа два-три мы двигались по еле заметной лесной тропинке. Все это время я не переставал восхищаться гением художников, нарисовавших этот мир. Прозрачный свет, непередаваемые ароматы, витающие в воздухе, могучие деревья, раскинувшие свои ветви-руки.
– Грустно как-то и скучно,– в очередной раз пожаловался Калян, – идём, идём, а ничего не меняется.
– Нет в твоей душе романтики, Калян. Посмотри какая кругом красота!
– Есть у меня романтика и красота тоже есть, вон, в сумке булькает. А это все,– обвёл он лес руками, – скучно!
– Ты просто не знаешь, что такое настоящая скука. Я как-то прослушал семичасовую лекцию по ремонту старинных будильников, с подробнейшим описанием его разбора. Лектор вытаскивал каждый винтик и подробно объяснял его назначение. В итоге, он всё разобрал, почистил, а собрать обратно не смог. Тогда он сгрёб всё это в мусорное ведро и посоветовал, не страдать херней, а купить себе обычные атомные часы фирмы Ролекс. Я был готов его задушить, но, как оказалось, с этим лектором, за неделю до моего просмотра этого пособия, произошёл несчастный случай. Он поскользнулся на сухом асфальте и ударился своей тупой головой о бордюр раз пятнадцать-шестнадцать, сломав себе при этом: шею, четыре ребра и обе ноги. Так, к чему я всё это? Забыл. Ах, да… иди спокойно и любуйся природой, а то несчастные случаи они ведь разные бывают.
– Пахан, вот ты такой молодой, что ж ты такой нудный-то? – пробурчал Калян, но подбивать отряд на алкомарафон перестал.
– А вот и развлечения, – сказал впередиидущий Майор, – не думал, что мы так быстро до людей доберёмся.
Мы прошли ещё с десяток шагов и оказались на большой поляне. На дальнем её конце, около крутобокого холма, стоял аккуратненький домик. Рядом с ним виднелись небольшие участки распаханной земли и загон для скота. Из трубы дома, мирно вился серый дымок.