Клан Кеннеди
Шрифт:
Отец считал это важным. Он жаловался, что Джон совершенно не разбирается в собственных денежных делах. Молодой конгрессмен часто забывал взять с собой кошелек, его спутники вынуждены были платить за него в ресторане или за такси, и он нередко не отдавал долг — не по «злому умыслу», а просто не вспомнив об этом. Более того, дамы, которых конгрессмен приглашал в рестораны, иногда были просто потрясены, когда оказывалось, что у их высокопоставленного кавалера нет с собой денег, чтобы расплатиться, и они должны были оплачивать счета. В таких случаях, правда, Джон стремился расквитаться сполна {377} .
Помимо случайных знакомств в это время у Джона появилась женщина,
Во второй половине 1940-х годов Джон нередко в конце недели отправлялся в Нью-Йорк, чтобы провести выходные дни с Флоренс. Иногда они вместе ездили отдыхать, чему она была откровенно рада. Она писала Джону 5 июня 1947 года в весьма игривой манере: «Лето будет долгим и жарким. Я думаю, что тебе следовало бы присоединиться ко мне и сделать его еще жарче. Я надеюсь, что ты думаешь таким же образом, и когда ты появишься, мы сможем вдоволь поиграть» {378} .
Это свободное поведение не означало, что конгрессмен не чувствовал политической ответственности. Он часто встречался с избирателями, внимательно их выслушивал и стремился помочь бостонцам в их конкретных просьбах и подчас нелегких заботах.
В центре внимания начинающего политика стояли социально-экономические проблемы: повышения заработной платы, улучшения жилищно-бытовых условий наемных рабочих и служащих, социального обеспечения ветеранов и людей пожилого возраста. Он активно выступал за внесение изменений в законодательство о жилье, стремясь добиться таких дополнений и формулировок, а затем и новых актов, которые отвечали бы интересам малоимущих, сократили бы возможность их изгнания из арендуемых домов и квартир за неуплату. Именно этой цели служил внесенный его коллегами-демократами сенаторами Робертом Вагнером и Алленом Эллендером законопроект о жилище, предусматривавший строительство за государственный счет полумиллиона квартир для наиболее нуждавшихся граждан, которые должны были бы вносить лишь символическую плату. Критики называли этот законопроект «социалистическим», хотя, разумеется, ничего социалистического в нем не было — он не покушался ни на свободный рынок, ни на частную собственность. Речь шла лишь о материальной поддержке неимущих, то есть о социальной помощи за счет государства, но не более того.
В 1948 году внесенный проект закона был провален республиканцами, а также частью демократов (в основном из южных штатов, где сильнее чувствовались консервативные настроения), но позиция Кеннеди стала хорошо известна, прежде всего в Бостоне, и повысила его авторитет среди низших слоев населения {379} .
Учитывая традиционные связи Демократической партии с организованным рабочим движением, Джон в палате представителей более или менее активно занялся и этим вопросом. Он несколько раз выступал за улучшение условий труда, за признание роли профсоюзов как равноправных участников трудовых споров. Такая их роль была вроде уже признана в середине 1930-х годов (специальный закон Вагнера появился в 1935 году), но после Второй мировой войны стала нарушаться.
В особо сложном положении из-за этого Джон оказался в связи с внесением в конгресс явно антирабочих и антипрофсоюзных законопроектов, в частности проекта республиканцев, сенатора Роберта Тафта и члена палаты представителей Фрэда Хартли.
Именно при
При обсуждении билля Кеннеди продемонстрировал свое умение в политическом лавировании. Он выступил с заявлением, которое, казалось бы, решительно осуждает законопроект: «Принятие закона Тафта—Хартли приведет к жестокой и опасной войне с профсоюзами и будет выгодно профсоюзным радикалам, которые проповедуют доктрину классовой борьбы» {380} , — утверждал он. Это было хитрое заявление, осуждавшее законопроект не в принципе, а только за то, что он приведет к полевению профобъединений. При голосовании Кеннеди в числе семидесяти девяти членов палаты представителей (то есть незначительного меньшинства) подал голос против принятия закона. Закон Тафта-Хартли вступил в силу 23 июня 1947 года, несмотря на вето президента Трумэна. Вето было преодолено подавляющим большинством голосов членов обеих палат конгресса. Позже, когда профсоюзные лидеры потребовали отмены закона Тафта—Хартли, Кеннеди их не поддержал.
В то же время Джон выступил против законопроектов, усиливавших роль государства в экономической жизни страны. Небезынтересно, что при этом он подчас голосовал вместе с республиканцами, нарушая солидарность демократической фракции. Джон всё более проявлял себя как политик самостоятельный, действовавший в соответствии с теми принципами, которые считал справедливыми или своевременными.
В качестве члена комитета по образованию и трудовым отношениям палаты представителей Кеннеди волей-неволей вынужден был включиться в обсуждение противоречивых предложений о государственной помощи частным школам. Спор шел по вопросу о том, следует ли в стране, где церковь отделена от государства, выделять средства религиозным учебным заведениям.
Джон решительно поддержал целесообразность такой государственной поддержки в тех случаях, когда частные школы дают своим ученикам необходимый минимум знаний, соответствующий уровню образования в учебных заведениях, подчинявшихся властям штатов. По крайней мере, заявлял Кеннеди, такие школы должны получить помощь на оплату расходов по доставке учеников в учебные заведения на специальных автобусах.
К огорчению конгрессмена, это его предложение было блокировано, и религиозные частные образовательные учреждения никакой поддержки не получили. Тем не менее позиция Кеннеди была высоко оценена в различных кругах, особенно католиками родного Бостона. Местная газета, связанная с кардиналом Кашингом, писала: «Мистер Кеннеди уже показал себя государственным деятелем в лучшем смысле этого слова, человеком, которого приятно назвать почтенным» {381} .
Видимо, столь лестной оценки своей позиции Кеннеди бы не получил, если бы он высказался в комитете по-иному. Так что здесь, как и в массе других случаев, приходилось балансировать, находя равнодействующую между собственными взглядами, мнением коллег по законодательному корпусу и позицией избирателей, по крайней мере их большей части. Таким всегда было и остается положение почти любого политика, стремящегося сохранить свой выборный пост или получить новый, более высокий, и Джон Кеннеди следовал этому правилу или этой модели, как предпочитают говорить американцы.