Клан Одержимого
Шрифт:
Оттуда хлестала кровь. Его тело дрожало. Было видно, что он проживает свои последние минуты
Японец сумел один противостоять семерым первоклассным бойцам. Тосунака Хиромунэ умирал. Это был великий воин и я не стал его добивать.
Я обшарил глазами округу и увидел моего доброго старого Маэстро.
Он
Подскочив к нему, я рухнул перед ним на колени дотронулся к его шее в поисках пульса, но его тело уже остыло.
Я закрыл ему глаза и хотел произнести слова благодарности, как в тот ж миг почувствовал острейшую боль в области левой лопатки.
Я выгнулся и закричал. Нестерпимое жжение электрическим разрядом поразило меня. Я до хруста сжал зубы.
Опрокинувшись на спину, я увидел над собой шатающегося японца. Он вытащил катану из моего тела.
Я чувствовал, как горячая кровь, сильными толчками вытекает из меня по спине.
Я понял, что тоже умираю. Вдруг вспомнил слова.
Впрочем, мне уже все равно.
Но набрав в последний раз воздуха в легкие я неслышно прошептал:
— Деус, темпус.
В следующую секунду все потемнело, мое сознание померкло.
Глава 27 Вместо эпилога
Наши дни Третьяковская Галерея.
Я ощущал, как лежу на полу, и кто-то бьет меня по щекам. Издалека я слышал очень приглушенно.
— Савва, вы меня слышите? Откройте глаза. Савва! — приятный женский голос обращался ко мне.
Я почувствовал, как мне задрали футболку и приложили холодный фонендоскоп к груди.
— Нужно адреналина вколоть! Прямо в сердце ему.
На это раз это был озадаченный мужской.
— Помогите снять
— Господи, такой молодой… Откуда у него такой страшный рубец на лопатке? — женский голос прозвучал досадливо, — Его что топором рубили?
— Бог его знает. Разойдитесь граждане, вы мешаете работать, — мужчина явно нервничал, — Маш, давай пробовать. У нас один шанс.
И тут я почувствовал удар в грудную клетку, а затем иглу, проникающую в самое сердце.
Я резко открыл глаза и вдохнул с всасывающим звуком.
Я лежал на паркете зала иностранной живописи 16-го века, окруженный зеваками.
Прямо передо мной на корточках стояла врач скорой помощи и фельдшер перед раскрытым медицинском реанимационным чемоданом.
Я непонимающе озирался пока мой взгляд не уперся в знакомую картину.
Питер Брейгель «Охотники на снегу». Я
Я вспомнил все и закричал!
— Сьесаааааа! Сукааааа! Я знаю, ты здесь! Я иду за тобой!
Я искал его глазами, но его нигде не было.
Люди мгновенно отшатнулись и через несколько секунд
я остался один с врачом и фельдшером. Лишь пара старушек-смотрительниц боязливо выглядывая из-за угла тихонько переговаривались.
— Нет ты посмотри, они же все сейчас наркоманы!
— Да, точно! Этот вон как глаза вытаращил. Он одержимый. Бесами!
— Так вроде это наш сисадмин — Саввка. Филатьев…
Я искал глазами куда мог подеваться мой враг. И вдруг на паркете, под одним из полотен я увидел знакомый перстень с византийским орнаментом и сапфиром. Его обронили совсем недавно. Я поднял глаза на картину.
Конец первой части.