Клан Тора.Тетралогия
Шрифт:
– О, сэмпай разрешил! – с милой улыбочкой маньяка сказала Хитоми. – Тогда я займусь тобой, милый. Никуда не уходи!
Она подошла к груде трофейного оружия, выбрала русский автомат поновее, и передернула затвор.
– Я же сказала, что будет больно, – потрепала она по щеке плевальщика, уперла дуло автомата в его ботинок и нажала на спуск. Вопль пленного был слышен даже через пару слоев скотча.
– Ой! – она посмотрела на порванный ботинок пленного, с бьющей оттуда кровью. – Он, оказывается, еще и стреляет!
Пленный с искаженным
– Ну что, плеваться еще не разучился? – она отклеила скотч.
– Убей меня, сука! – завыл тот.
– Это еще надо заслужить. Говорить будешь?
– Пошла ты! – проревел пленный.
– Это неправильный ответ. У тебя еще девять пальцев на ногах. По опыту обычно говорят после второго. Проверим? – она опять заклеила пленному рот. – Ты только не ори так, а то всех птичек распугаешь. А я девушка романтичная, меня их пение настраивает на лирический лад. И даже настроение повышает, а то, когда у меня плохое настроение, я становлюсь грубая и неласковая. Примерно такая.
Она вновь прижала дуло к другому ботинку, и нажала на спуск. Пленный заорал, и потерял сознание.
– Ты это, осторожнее, – сказал я. – Загнется еще от болевого шока.
– Да и ладно, – она подмигнула третьему, пока еще нетронутому якудза.
– Это ошибка, – сказала Мизуки. – Их нельзя допрашивать вместе, они будут держаться друг перед другом.
– Я в курсе, – сказала Хитоми. – Но тут важен именно воспитательный момент. Как правило, люди же не верят, что это может с ними случиться. А я развеиваю их неэротические мечты.
Она отложила автомат, и взяла в руки танто.
– Надеюсь, я не потеряла квалификацию, не хотелось бы, чтобы сдох раньше времени, – она сначала провела якудза лезвием между ног, потом вскрыла живот, и петли кишок вывалились на землю. – Мураши, кушать подано, как я и обещала!
Третий пленный слегка позеленел. Ну да, все такие. Как других пытать, насиловать и убивать, так все норм, а как дело доходит до них самих.
– Погоди, блевани, вот так, вот так, – она отлепила скотч, и милосердно дала пленному проблеваться. – Ну а теперь рассказывай, что и как на этой вашей ферме. Да, не забудь, что врать и запираться не рекомендуется, вон второй еще жив, он тебя поправит, если что. А приз – вот такой!
Она взмахнула катаной, и отрубила голову выпотрошенному пленнику, двойной фонтан из шеи которого окрасил кору дерева в красный цвет.
– Ну а теперь наперегонки, кто быстрее расколется, – она хлопнула в ладоши. – Поехали!
– Покойнички не соврали, – сказал я, наблюдая за домом и охранниками, но без тактического шлема. Вдруг у них еще что-то вроде «антиснайпера» стоит, нельзя так палиться.
Теперь понятно, почему дом было так трудно заметить с воздуха и из космоса – он упирался в склон холма, а сверху него была посажена местная растительность, хорошая маскировка. И естественно зону отчуждения тоже никто не чистил – с одной стороны плюс, не демаскирует, а с другой –
– Честность – лучшая политика, – усмехнулась Кошка. – По крайней мере, не дает долго мучиться. И это я им еще кису не включала.
– Я представляю их эмоции, – хмыкнула в наушнике Мизуки.
– Как берем?
– Как обычно, – я посмотрел на полосу отчуждения. – Ползем под скрытом, потом либо берем в ножи, либо оглушаем магией, если на небольшой дистанции.
– Я за магию, – сказала Хитоми. – А в ножи уже потом.
– Обленилась совсем, – упрекнул ее я.
– Ага, у меня потом пищевой рацион в желудок не лез, – пожаловалась она, и вздохнула. – Распереживалась я.
– Прямо-таки обсочувствовалась, – хмыкнул я.
– Народ, вы решили или нет? – спросила Мизуки.
– Начинаем. Пытаемся на минимальное расстояние подобраться под скрытом, дальше уже как пойдет. Ты с винтовкой.
– Принято.
Мы с Хитоми скастовали скрыт, и начали подбираться к охране.
– Стой, – скомандовал я, увидев подсвеченную в шлеме красным проволочку растяжки. Так ведь ее и не заметишь.
– Я проверю, – сказала Хитоми, и отползла вбок. – Гранаты, на этой петля.
– Значит, на натяжение и на ослабление. Азбука. Обойдем. Эти американские, на них обратно кольцо не поставишь.
– Принято. И смотри внимательнее.
– Хорошо, – я начал ползти в два раза медленнее. – Датчик давления. Отключаю.
– Давай, я след в след за тобой.
Мы пробирались сквозь заросли буйной тропической травы, беспорядочным ковром росшим везде. Вот, похоже, и дистанция поражения, и охрана на виду, в камках с закатанными рукавами со штурмовыми винтовками на ремнях.
– Ты правого, я левого. Мизуки, снимаешь охранника у центрального входа. Ждем твоего выстрела.
– Принято.
Щелчка винтовки с глушителем в шуме джунглей было не слышно, но охранник у центрального входа украсил своими мозгами дверь за собой, и тут же мы с Хитоми метнули Великую Силу – она как всегда в грудь, а я в горло.
Щелчок – и голова охранника приняла неестественное положение, а затем он рухнул на траву, стукнув прикладом винтовки о землю.
– Рывок! – скомандовал я Хитоми, и мы побежали к дому. Все, радиус поражения есть, и я хлопнул в ладони.
– В доме чисто, а вот на вертолетной площадке видно движение, – сказала Мизуки, и немного замешкалась. – Все, нет движения. Работайте спокойно.
– Опять разделка мяса, – поморщилась Хитоми.
– Ну можешь просто проконтролировать из пистолета, – сказал я ей.
– Так, наверное, и сделаю, – сказала она. – А то так и руку вывихнуть недолго. Ну что, сначала обрабатываем снаружи дома?
Обрабатывать пришлось недолго, а вот с пациентом пришлось повозиться немного дольше. Вот он, местный резидент Кикути-кай, молодой рыхлый мужчина лет тридцати, который сначала не понял, что произошло и, приведенный в чувство, принялся качать права.