Клан у пропасти

Метельский Николай Александрович

Присев за столик, старик начал разговор:

– Начну с того, что ваша кандидатура была не единственной, но именно вы показались мне наиболее достойным для нашего с внуком дела, – еще один поклон от мечника. Из положения сидя и не такой глубокий. – Пожалуй, надо сразу пояснить, дабы не тратить нашего общего с вами времени – мы ищем человека не на короткий срок, да и не для какой-то конкретной цели, мы предлагаем достаточно длительный найм, и если вам это не подходит, просьба сообщить сразу.

– Насколько длительный? – уточнил

осторожно Шида.

– Годы, – мягко ответил старик.

Мечник задумался. Раз не отверг предложение сразу, значит, принципиальной позиции у него на этот счет нет. Да и с чисто финансовой стороны, длительный контракт гораздо лучше «коротких подработок». А тут еще Инсатсу, фамилия достаточно известная, чтобы постараться добиться личного служения. Это вам не какой-нибудь торговец и даже не задрипанный аристократишка. Род высшего сословия. Один косяк – на грани уничтожения.

– Что ж… – произнес он тихо. – Слушаю вас внимательно.

– Все достаточно просто, – кивнул дед. – Моему внуку нужен телохранитель и слуга в одном лице. Подчиняться вы будете только ему. Даже я не буду властен над вами. И это вы должны понять сразу, здесь и сейчас. Но пока контракт не заключен, я еще могу вносить свои условия, которые вы должны будете выполнять. Само собой, мой внук об этих условиях будет в курсе. Ну и первое и самое главное условие – вы прежде всего телохранитель, и лишь потом слуга. Это все основное. Если вы согласны, будем обсуждать условия контракта.

О личном служении не было произнесено ни слова. Хотя оно прямо-таки витало в воздухе. Уже то, что ему предложили быть телохранителем, да еще и у наследника, говорило о многом, плюс быть слугой, плюс контракт на годы… Наверное, какой-нибудь крестьянин и не понял бы разницы между быть слугой и личным служением, но Шида достаточно опытный человек, чтобы осознать разницу. Помнится, в моем мире были такие слова: «меч и жизнь отдаю господину, а честь оставляю себе», так вот, здесь при личном служении самурай отдавал господину все. Абсолютно. А обычный слуга – это просто слуга. Он даже жизнь господину не должен. Лишь службу. Соответственно и господин должен такому слуге лишь деньги.

Момент принятия решения у Шиды был достаточно заметен – он расслабился и прикрыл ненадолго глаза.

– Жилье и кормежка на вас, – только и сказал он.

М-да. То ли я не осознаю всю известность Инсатсу. То ли мужик устал быть ронином и ухватился за предложение. Его слова были явным намеком на то, что ему и плата-то не сильно важна.

– Шигеру, – передал старик мне управление разговором.

– Жилье, еда, обучение и пять тысяч ре в месяц. Первое и второе обязательно, третье по обстоятельствам, плата не фиксирована – может как повышаться, так и понижаться.

– Кхм… – все же промолчал Шида.

Условия были необычными. С одной стороны, обучение, что есть хорошо, с другой, плавающая зарплата. Не такая уж и большая, к слову. Но два этих фактора себя уравновешивали,

вот он и промолчал. Ах да, деньги для него в этой ситуации не сильно важны, значит, волнение вызвано обучением. Тоже можно понять – при его, хоть и неподтвержденном, но все же ранге чунина, дальнейшее обучение стоит огромных денег, хотя тут и не в них по сути дело. Для одиночки просто найти того, кто согласится обучать, пусть и за деньги, уже непросто. Потому среди наемников так мало джоунинов. Это если не брать рюзанов, но они идут отдельной статьей.

– По возможности мы выдадим тебе улучшенное снаряжение, – выдал я вообще фантастический для Шидо вариант развития ситуации. Все-таки он еще не в личном служении. На это даже старик в мою сторону голову повернул. Но промолчал, хоть мы на этот счет и не договаривались. – Но принадлежать оно будет нам, и чтобы оставить его себе, тебе придется потрудиться.

– Да за такое я ваш с потрохами, – все-таки не выдержал Шида.

Будет мне еще одна точка проверки этого типа. Деньги, конечно, важны, но подчас люди гораздо охотнее предают за знания и силу.

– Что не может не радовать, – усмехнулся я криво.

– Хм… прошу прощения, – даже чуть смутился мужчина.

– Есть какие-либо условия с вашей стороны?

– Нет. Меня все устраивает.

– Даже про степень опасности не спросите? – слегка поднял я брови.

– Ну, вы ведь живы, – пожал он плечами. – Значит, большие страны вас не трогают, а с остальным как-нибудь справимся.

– Хороший настрой, – кивнул я на это. – Что ж, тогда позвольте задать вам несколько вопросов.

* * *

– М-может не надо, молодой господин?

– Надо, Шида-сан, надо, – примеривался я к его предплечью.

Печать молчания хоть и была первоуровневой, рисовать их на человеке мне еще не доводилось.

– Ну, раз надо… – сглотнул он. – Но, может, тогда что-нибудь стандартное?

– Ты мне что, не доверяешь? – поднял я голову.

– Доверяю, – вздохнул он. – Но стандартным печатям Инсатсу-доно доверяю больше.

– Вот ты засранец.

– Не беспокойся, Шида-кун, – встрял старик, сидящий рядом с нами. – Я проверил печать, и с ней все нормально. В худшем случае просто не сработает. Наказующего элемента там нет, так что волноваться не о чем.

– Но зачем на мне-то проверять?! – услышали мы крик души. – В городе полно бездомных. Да они за гроши разрешат на себе что угодно рисовать.

– А элемент доверия? – задал я вопрос с подковыркой.

– Э-э-э… ну, это… вот же ж… – отвернулся он, сдавшись.

– Ладно, Ши-чан, – хлопнул старик ладонями по коленям и встал с табурета. – Такие вещи и правда лучше не делать против воли. Не с теми, кто на твоей стороне. Так что сходите и испытайте печать на бездомных.

Шида аж выдохнул от облегчения. Зря я ему тогда лекцию об опасности разработки печатей прочитал.