Клан. Человеческий фактор
Шрифт:
Разговор прервали осторожные шаги. Виктор обернулся и остолбенел.
— Отец!
Андрей Ивашин, словно громом пораженный, смотрел на сына во все глаза. Ушедший маг такой встречи явно не ожидал. Такой же молодой и по-военному подтянутый, каким Виктор его помнил с детства, в том самом костюме, в котором был похоронен, с тем же стальным взглядом и удочкой в руках, он показался наследнику иллюзией или галлюцинацией. Но все было по-настоящему.
— Здравствуй, сынок! — в глазах и голосе отца было столько тепла и невысказанных чувств, что у Виктора перехватило дыхание. Маг впервые не знал, что сказать, но это было и не
— Тебе, старик, тут неплохо, как я вижу!
— Да и ты слишком довольный и наглый для новичка! Чисто котяра, никакого уважения к смерти!
— Меня так закалила семейная жизнь, что я давно перестал бояться загробной.
Все трое легко и радостно рассмеялись.
— Ты, сынок, даром времени не терял! И где ты такое чудо отхватил? — полковник Ивашин со сдержанным любопытством разглядывал блондинку с хрустальными глазами.
— Не поверишь, сама пришла. На работу устраиваться, — хмыкнул Виктор. — А я не упустил!
— Как в сказке, — совсем как сын прищурился старший Ивашин. — И умерли они в один день… Ну проходите, новопреставленные, мать как раз пирогов напекла.
— Мы с радостью, только ненадолго, — подошедшая Кира взяла Виктора под руку, словно боялась потерять.
— А куда вам теперь спешить? — удивился Андрей Аристархович.
— Домой, — хором ответили маги, одновременно взглянули друг на друга и разразились хохотом, какого за Гранью, видимо, еще не звучало.
— Тогда не будем тратить ваше время или его подобие, — покойный маг умел быстро взять себя в руки, и справился с удивлением. — Идем, по пути расскажете, как вы, молодые-интересные, дорожку сюда проложили. Да не простую, а двухстороннюю…
Родительский дом выглядел так же, как в детстве. Даже вся обстановка сохранилась прежней, словно и не было всех этих лет. Ветерок так же лениво покачивал белую занавеску, косые солнечные лучи освещали кухню, наполняя ее особым уютом. В какой-то момент Кира даже забыла, где она находится.
— Андрей, рота демонов и ядрена печь! Были б живы, сказала бы, что тебя только за смертью посылать! — невысокая брюнетка в легкой косынке, переднике и с кухонным полотенцем в руках едва не метала молнии янтарными глазами.
— Отставить недовольство, Полинка! У меня уважительная причина. Целых две! — попавший под раздачу старший маг отступил в сторону, пропуская гостей вперед. Полотенце выпало из ослабевших рук женщины.
— Что… это? — ахнула брюнетка.
— Причины, — так же, как сын, пожал плечами Андрей Аристархович. — И одна из них — наш сын, а другая — как раз таки Смерть. Да не простая, а элитная, Хрустальная!
— Здравствуй, мама! — непривычно робея, Виктор шагнул к женщине.
— Сыночек! Родной!
Кира тихонько отступила в тень, не желая нарушать таинство краткой встречи родных после неизмеримо долгой и горькой разлуки. И перед такой же разлукой — полюса не совместить, можно лишь на короткий миг стереть Грань.
Семья, ненадолго воссоединившаяся вопреки смерти, теперь смотрела на нее. С любовью и благодарностью. Не как на жуткую, смертельно опасную тварь — как на близкого человека. Здесь не было границ, статусов и рангов, здесь говорили души.
А потом был чай с вареньем и домашними пирогами, аромат цветущих яблонь, теплые воспоминания и смелые новые планы, объятия
Песня лилась над мертвой землей, подобно живой воде, исцеляющей души. В этот момент не осталось живых и мертвых — только близкие.
— И мне до тебя, где бы я ни была, Дотронуться сердцем не трудно. Опять нас любовь за собой позвала. Мы — нежность, мы — нежность, Мы — вечная нежность друг друга!Кира смотрела в серебристо-стальные глаза Виктора и тонула в них, как в первый раз. Да, они оба теперь другие — более сильные, зрелые, мудрые, но чувства остались неизменны. Просто мужчина. Просто женщина. Просто любовь, которая сильнее смерти.
— И даже в краю наползающей тьмы, За гранью смертельного круга Я знаю, с тобой не расстанемся мы! Мы — память, мы — память, Мы — звёздная память друг друга*, —присоединились два мужских голоса и женский, замыкая круг.
Смерть — самая большая иллюзия. Не бывает прекращения жизни — есть лишь ее переходы в иную форму, циклы и кружева бесконечных метаморфоз. "И живые сочетались с мертвыми…" Когда-то это показалось Кире смешным. Имеющий разум да осознает. На хрустальные глаза навернулись слезы. Высмеивать то, чего не понимаешь — первый признак невежества. Теперь она это понимала. И была рада, что поняла не слишком поздно. Ключ — слишком горькая Сила, слишком высока цена и велика ответственность, чтобы его желать. Сила, способная спасти и уничтожить, в том числе и своего носителя, если он окажется безответственным недальновидным глупцом, зацикленным на себе. Но теперь она ни за что не отказалась бы от Ключа, даже если бы могла, и возврата к прежней жизни уже не будет, как невозможно взрослому втиснуться в ползунки. Любая Сила подобна медали, у которой две стороны, два полюса. Возможностей не бывает без обязательств, а власти — без ответственности.
Я — Вселенная, маленькая голограмма огромного мира. Я сама себе альфа и омега, творец и убийца, адвокат и прокурор, цветущий сад и выжженный полигон, целительный бинт и разящий меч, благословение и проклятие.
Я — неваляшка. Никто и ничто не сломает меня, если я этого не позволю.
Я принимаю ответственность за свои поступки.
Я принимаю ответственность за свою жизнь.
Я принимаю ответственность за тех, кто мне доверился…
В ауре девушки хрустальные прожилки вспыхнули особенно ярко, образовав звездчатую фигуру, отдаленно напоминающую октеракт. Структуру ауры иерарха Равновесия.