Клан. Разбитые стекла
Шрифт:
— Кто не в курсе, мое имя — Ра. Рамон Ивер Оррест. Чистокровный феникс.
Это имя было ей знакомо. Полина мучительно пыталась вспомнить, где она его слышала. Но воспоминания упорно ускользали. Вся прошлая жизнь казалась туманным сном или полузабытым фильмом. Но этот феникс был реален. Даже слишком. Полина усилием воли заставила себя собраться и сконцентрироваться на занятии.
Это оказалось не так сложно. Феникс не тратил время на пугающие считки и сканирование, объяснял материал интересно и доходчиво, умел донести суть, не углубляясь в дебри, и не требовал демонстрировать свои умения, чего Полина опасалась. Разве что время от времени она
Рамон и сам этого не понимал. Адаптация иномирян была лишь одним из направлений его работы, которую он знал, как свои четыре крыла. Он чувствовал и понимал каждого — сам когда-то был на их месте. И до мелочей мог просчитать, чего ждать от каждого из пришельцев и от группы в целом. Но Зов Крови — последнее, что он ожидал. И тем более не ожидал такого от человеческой женщины из мира, о котором он не знал абсолютно ничего, даже координат. Рамон недолюбливал людей и имел на то веские причины. Он многое повидал в своей довольно долгой и непростой жизни. Но феникса-полукровку, ничем не отличимого от человека, видел впервые. И кому только в голову пришло смешать кровь с людьми? Если бы фениксы страдали галлюцинациями, Ра усомнился бы в своей адекватности. И серьезно подумал визите к целителям. Но кровные узы не лгут, и проблем с психикой у правителя не было. Иначе Амальгама бы не подпустила его даже к аэромобилю, не то, что к власти. Феникс исподволь наблюдал за иномирянкой, отмечая почти неуловимые признаки родства. Но по всем документам Паулина проходит, как человек. Едва дождавшись, когда занятие окончится, он перехватил иномирянку на выходе из аудитории.
Полина непонимающе обернулась, услышав мысленный приказ задержаться. Золотисто-янтарные глаза наполнились тревогой. Девушка растерянно сжала под блузкой какой-то артефакт. На запястье антрацитом и пламенем вспыхнула Печать Власти, принадлежащая иному миру. Символы были Рамону незнакомы, но смысл во всех мирах был един. Маленький феникс был чьей-то собственностью. Альвиронец нахмурился. Он сам не понимал, почему это его так задевает. Зов Крови набатом стучал в висках. Слишком сильный, чтобы быть просто отголоском связи с его расой. Так звучит только близкая связь. Его собственная кровь — кровь королевского рода Ивер Оррест. Кровь его исчезнувшего отца, заплатившего своей жизнью за жизнь каждого из них.
— Что-то случилось, экзарх Оррест? — непонимающе спросила девушка.
Почему-то ей было страшно.
— Случилось. Только не сейчас, а много лет назад, — глаза феникса снова полыхнули Огнем. — Тебе знакомо имя Нариман? Нариман Ивер Оррест?
Полина побледнела, судорожно сжав медальон. Камень вспыхнул, обжигая ладонь и рассеивая туман памяти. Девушка испуганно отдернула руку, случайно разорвав тонкую альционовую цепочку. Драгоценность тихо звякнула об пол.
Рамон осторожно поднял медальон, не веря своим глазам.
— Это реликвия моей семьи. Откуда он у тебя?
— Отец подарил маме! Это реликвия моей семьи, отдайте обратно!
Полина требовательно протянула ладонь.
Рамон окинул девушку слегка насмешливым, но цепким заинтересованным взглядом. Человечка его удивила. Никто не смел дерзить правителям Альвирона. Но и родовые артефакты фениксов
— Так нагло со мной лет тридцать никто не разговаривал. Вот не пойму, ты слишком смелая или все-таки слишком глупая?
— Извините, ни то, ни другое, — Полина вспомнила, кто перед ней, и вспыхнула от досады и неловкости. Но мамин медальон был важнее, чем то, что о ней подумает этот иномирянин. Пусть он хоть трижды правитель. — Эта вещь — все, что осталось от родителей. Вы не можете ее отнять!
— Не могу. Потому что это медальон моего отца. А ты, выходит, моя сестра.
— Что? — растерялась Полина. — Это какая-то ошибка. Или шутка.
— Кровные узы — не повод для шуток. И кровь не ошибается. Я — твой брат.
Полина застыла, распахнув глаза от шока. Лицо альвиронца тронула грустная улыбка. Рамон вложил артефакт в протянутую ладошку сестры и сжал ее пальцы на гладкой сияющей поверхности.
— Он твой по праву. И если он в твоих руках, значит, папы больше нет. Ты пришла из чужого мира, но я рад, что твоя родина подарила отцу немного счастья. Любовь женщины и продолжение в дочери. В тебе.
— Почему? — растерялась девушка, сжимая медальон. — Я же… просто человек.
— Да, это странно. Как отец мог сойтись с женщиной из враждебной нам расы? Одной совместимости для этого мало. В твоей матери он должен был ощутить родственную душу, глубинную связь. Тогда остальное уже не имеет значения. Даже если эта душа окажется в оболочке демона, орка или человека.
— Мама была магом, — улыбнулась Полина, вспомнив золотистые линии ахимса и такие же золотисто-янтарные глаза. — Она очень любила отца. Долгие годы она искала его, пока не отчаялась. Но ждала всю жизнь. Не дождалась.
По щеке покатилась слезинка, которую девушка даже не заметила, погрузившись в глубины памяти. Ра осторожно коснулся щеки, стирая капельку. Родная кровь, бесценный дар невообразимо далекого мира. Видеть слезы сестры было невыносимо. А мысль, что ее могло бы просто не быть, что они могли никогда не встретиться, разминуться навеки, потерять друг друга среди миров — еще хуже. Феникс коснулся темных волос, словно не верил, что она реальна. Волосы иномирянки отливали медью и золотом — совсем, как у отца. И как у него самого. Не человек, не маг, не феникс — удивительный сплав разных миров.
— Почему на твоем запястье Печать? Кто посмел нанести такое оскорбление роду Ивер Оррест?
— Это не оскорбление, а защита, экзарх… Рамон, — Полина смущенно попыталась скрыть символ от взгляда альвиронца. — Без нее меня бы давно убили. Я принадлежу экзарху Ивашину.
— Этому? — скривился Ра. В воздухе соткалась голограмма, изображающая Аристарха Савельевича. — Был о нем лучшего мнения. Пора уже задуматься о Вечности и Грани, а все туда же, Печатями швыряется. Этому… ты принадлежишь?
— Нет, его сыну! Не трогайте Ари и Марьяну, они здесь ни при чем! — возмущенно выпалила девушка.
— Ты добровольно приняла эту Печать?
— Нет… не совсем. У меня не было выбора. И у него тоже, — тихо ответила девушка, отвернувшись к окну. В ушах предупреждающе ярко вспыхнули аллеорты.
— Теперь есть. Здесь я — экзарх, а он — гость, пришелец. Таких Амальгама пачками на элементарные частицы раскладывает. Больше тебе нечего бояться. Я легко уберу эту Печать, только скажи.
— Не надо убирать! — испугалась Полина. Глаза наполнились паникой. — Пожалуйста! Меня найдут. Это хуже… намного хуже смерти!